Брат, Брат-2 и другие фильмы
Шрифт:
Играл граммофон. В окна падал резкий утренний свет. На диване гостиной сидели близнецы с огромным атласом мира, а доктор рассказывал:
— …а вот в этой деревне родился мой отец, ваш дедушка. А я уже родился в городе, вот… — он наклонился, придерживая очки, — здесь, — и уверенно показал.
Дарья лениво смахивала с мебели пыль и краем уха прислушивалась к тому, о чем они говорили. Зазвонил телефон.
— А мама? — спросил Коля.
— Мама? — рассеянно переспросил доктор.
Из соседней комнаты доносился голос
— Андрей, поди, пожалуйста, сюда! — громко позвала она.
— Извините, я сейчас. — Доктор встал и поспешно вышел.
Дарья проследила за ним взглядом, быстро подошла к дивану и, встав напротив, достала из кармана передника открытку. Близнецы оторвались от атласа и вытянули шеи, пытаясь разглядеть. Вдруг, поняв содержание открытки, Коля смутился и сразу отвел глаза.
— Это гадость, — тихо сказал он.
— А у тебя еще есть? — глядя на открытку, возбужденно спросил Толя.
— Есть еще, — похотливо скалясь, ответила Дарья и, нагнувшись к нему, шепотом спросила: — Хочешь потрогать?
Она быстро достала из лифа огромную грудь и придвинула к Толе. Он испугался и нервно взглянул на брата. Тот, стараясь не смотреть, листал атлас.
— Ну! — прошипела Дарья.
Толя неуверенно коснулся этого белого шара с огромным коричневым соском и отдернул руку. Послышались шаги. Быстро вошел озабоченный доктор.
— Да, мама… — Он сел. — Так вот, мама родилась здесь, в этом городе… — Повисла пауза, и доктор рассеянно погладил Колю, который, пытаясь прийти в себя, напряженно листал атлас.
— Мальчики, у инженера Радлова с сердцем плохо, — вдруг сказал он. — Я поеду.
Толя украдкой взглянул в сторону Дарьи.
Ярким солнечным днем Путилов и Лиза гуляли в огромном безлюдном парке с прекрасными строениями ушедших эпох.
Плыли на лодке под арочным мостиком. Путилов фотографировал ее громадной деревянной камерой. Лиза смеялась. Он гнался за ней, держа штатив наперевес, и нелепо ставил ноги. В темном гроте руины, где он настиг ее, она удивленно обернулась:
— Путилов, здесь такой запах… — Ее рот брезгливо скривился.
— Лиза, — задыхаясь, прошептал он.
Она испуганно отшатнулась.
Дуня стояла возле открытого платяного шкафа в комнате Лизы и одну за другой рассматривала обнаженных и полуобнаженных женщин и девушек, стоящих на коленях в различных позах. Над ними нависал экзекутор, опускавший либо готовый опустить розги на их белые ягодицы. Все открытки были плохого качества. В коридоре послышались голоса. Дуня прислушалась, собрала открытки вместе и пошла к двери, оставив шкаф открытым.
— Спасибо, Соломон Маркович. Извините, что побеспокоил вас… — Николай Николаевич стоял в халате, опершись о дверь кабинета.
— Надо будет еще уточнить несколько пунктов, — гнусаво пробормотал нотариус. — Я буду телефонировать.
— Думаю, вы обойдетесь без меня. До свидания.
Нотариус неловко кивнул и, взяв шляпу, сутуло вышел.
— Ну зачем вы встали? Вам же доктор сказал… — Дуня взяла его за руку.
— Я
— Рано вам о завещании-то. Придумают тоже… — проворчала Дуня, ведя его к разобранной постели. — Вот я вам лучше карточки покажу, что я у вашей Лизы нашла.
Дарья открыла дверь и испугалась. На пороге стоял Виктор Иванович, держа руки в карманах, и как всегда улыбался.
— Я же сказала тебе — не ходи сюда! — Она оглянулась. — Ну, давай быстрей!
— Хозяин дома? — спросил он, не вынимая рук из карманов.
— Нету его. Хозяйка дома. Ну…
Он сильно толкнул дверь плечом так, что здоровая Дарья не удержала ее, и быстро вошел. Дарья до того перепугалась, что сразу не нашлась, что сделать. Дверь ванной была открыта. Текла вода. Виктор Иванович спокойно осмотрелся и заглянул в ванную.
— Ты куда? Уходи, — опомнившись, зашептала Дарья, хватая его за рукав. Он выдернул руку и вошел в ванную. Дарья, как привязанная, вошла следом.
— А где уроды? — спросил он.
— Какие? — Глаза ее испуганно забегали.
Он потрогал воду и быстро вышел, закрыв дверь на щеколду. С ужасом на лице Дарья осторожно подергала дверь, боясь издать лишний звук.
Виктор Иванович вошел в гостиную, с любопытством оглядываясь по сторонам, на ходу прихватил зонт, затем осторожно прошел в следующую комнату, подцепил со стула зонтом странного покроя рубашку и поднял перед собой. В комнату прямо на него быстрым шагом вошла Екатерина Кирилловна в длинном домашнем платье. От неожиданности он рванулся в сторону и задел стол. Она приостановилась.
— Дарья, ты приготовила ванну? — строго спросила она, глядя прямо на него.
Он оторопело смотрел на нее и молчал.
— Дарья! — позвала она, и, когда опять ответа не последовало, она забеспокоилась и настороженно прислушалась. Текла вода. — Кто здесь? — тихо спросила она.
— Виктор Иванович, — так же тихо ответил он.
— Виктор Иванович, — испуганно прошептала она, ничего не понимая.
Он сделал шаг вперед и провел рукой у нее перед глазами.
— Виктор Иванович, — повторил он и медленно снизу вверх провел рукой по ее животу и груди. При первом прикосновении она вздрогнула, ее губы задрожали.
Очередная попытка откинуть ножом щеколду все-таки увенчалась успехом, и Дарья вышла из ванной, облизывая порезанный палец. Обнаружив прихожую пустой, она быстро повернулась, вошла в гостиную и остановилась. На другом конце гостиной в дверях спиной к ней стояла Екатерина Кирилловна, а за ней, в центре следующей комнаты — Виктор Иванович. Вдруг Екатерина Кирилловна как-то неуверенно наклонилась, взялась обеими руками за подол своего длинного домашнего платья и медленно подняла его чуть выше пояса. Она постояла так несколько секунд, а потом Виктор Иванович что-то тихо сказал ей, и она повернулась к Дарье лицом. В глазах стоял ужас. Дарья прыснула и прикрыла рот рукой.