Брат, Брат-2 и другие фильмы
Шрифт:
— Смотри, чтобы было, как на карточках.
Путилов оцепенело смотрел на него и, когда тот повернул голову и сказал «Ну!», спохватился и завертел ручку. Иоган молча указал Лизе, где встать. Она, перепуганная, все так же прикрывая грудь и сутулясь, подошла к белой стене прямо напротив аппарата и, положив на нее ладони, медленно опустилась на колени.
— Няня! — нервно позвал Иоган и сел. Лицо его застыло в напряжении.
Из темной комнаты вышла няня в глухом платье и белом чепце с розгами в руках, подошла к Лизе и неразборчиво проворчала:
— Ты зачем же
И с этими словами она привычным жестом опустила розги на Лизины ягодицы. Лиза вскрикнула от боли. Лицо Иогана пришло в крайнее возбуждение, и каждый последующий удар и вскрик тонко отражал боль, восторг, последнюю степень напряжения нервов, подавляемую огромным волевым усилием. Взгляд Путилова украдкой метался от Иогана к Лизе и обратно. Он еще не смог осознать происходящего, но рука исправно крутила ручку. Когда он посмотрел на Виктора Ивановича, тот улыбался.
— Ну вот, милая. Это послужит тебе хорошим уроком, — проворчала няня и пошла в свою комнату.
Лиза устало поднялась — спина и ягодицы были изрезаны темными полосами, — уже не прикрываясь, пересекла гостиную и вошла к себе. Путилов еще какое-то время тупо крутил ручку, ожидая команды, а потом вытер потную ладонь о штаны и побрел разряжать. Иоган сразу сник, плечи опустились. Он сидел и смотрел перед собой пустыми глазами.
Путилов сидел в прихожей на ящике для обуви и нервно теребил пакет с кинопленкой. Дверь Лизиной комнаты отворилась, и она пошла по коридору, держась очень прямо.
— Лиза! — воскликнул он и, неловко ставя Х-образные ноги, бросился за ней.
— Лиза! — Он догнал ее и схватил за руку.
Она обернулась и посмотрела на него прямым взглядом зрелой женщины.
— Я спасу вас, — уже менее уверенно сказал он.
— Поздно, Путилов, — тихо сказала она, повернулась и пошла, держа спину.
— Я спасу вас, — прошептал он горячо, сжимая в руках пакет с пленкой.
Доктор в расстегнутом пиджаке, без пальто и шляпы бежал по набережной. На мостике он споткнулся и упал, сильно ссадив руку. Но он не заметил этого. Его безумный взгляд метался из стороны в сторону. Когда он провел разбитой рукой по растрепанным волосам, на лбу остался след крови.
Иоган сидел за столом и макал морковку в сметану. Салфетка была повязана как слюнявчик. Он сосредоточенно поднес морковку ко рту, чтобы не закапать стол, когда дверь с шумом отворилась, и в гостиную ворвался доктор.
— Где они? — задыхаясь, прохрипел он.
Глаза его лихорадочно обшарили комнату, и он рванулся в спальню Лизы.
— Где они? — прокричал он.
Лиза испуганно встала. Доктор метнулся назад. Его безумный взгляд остановился на Иогане, который вынул салфетку и привстал. Доктор шагнул к нему, схватил за горло и принялся душить.
— Где они? Говори! — хрипел он.
Раздался сухой щелчок, руки доктора ослабли, и он тяжело осел на пол, опрокинув сметану. Иоган
— Это доктор Стасов, — сказала она.
Иоган спрятал пистолет в карман, сел и посмотрел на доктора. На него со стола капала сметана. Иоган подставил ладонь.
В гостиную быстро вошел Виктор Иванович, неловко остановился и оторопело уставился на доктора. Глаза трусливо забегали.
— Ты что-то прячешь? — глядя на сметану в ладони, тихо спросил Иоган и поднял глаза. Под его тяжелым взглядом Виктор Иванович попятился к двери.
Близнецы в грязном, помятом костюме стояли у стены напротив Иогана, который внимательно их разглядывал. По коридору пробежала Дуня с гармошкой и быстро подала ее стоявшему на пороге Виктору Ивановичу. Тот суетливо подскочил к близнецам.
— Поют, — заискивающе сказал он Иогану и сунул гармошку братьям. — Ну!
Толя взял гармонь левой рукой, и меха с воем растянулись. Братья переглянулись и посмотрели на Иогана. Тот молчал.
— Пусть лысый уйдет, — вдруг сказал Коля.
— Что?
Иоган угрюмо взглянул на Виктора Ивановича. Тот мрачно улыбнулся и вышел, бросив на братьев недобрый взгляд. Коля подхватил гармонь правой рукой и закрыл меха, ловко пройдясь по клавишам. Потом сделал паузу, тихонько потянул, прислушиваясь, и вдруг запел легко и прозрачно. И сразу же Толя подхватил второй голос, тщательно выводя левой рукой басы. Лицо Иогана оживилось. Какое-то подобие улыбки промелькнуло в глазах.
Услышав пение, Лиза встала, подошла к двери и прислушалась. Когда пение смолкло, она постояла еще мгновение и вернулась на место. Вдруг дверь открылась, и в комнате появился улыбающийся Виктор Иванович. Следом робко вошли близнецы.
— Мои уроды пока здесь поживут, — сказал Виктор Иванович Лизе и подтолкнул близнецов к дивану чуть сильнее, чем было нужно.
Толя споткнулся, и они едва удержались на ногах. Лиза удивленно смотрела на них, и, когда братья споткнулись, на лице ее промелькнуло отвращение, как будто кто-то раздавил большую муху.
— Здесь? — Она быстро посмотрела на Иогана, появившегося на пороге. Тот с интересом смотрел на братьев, которые присели на край дивана и затравленно озирались. Иоган открыл дверцу буфета, достал графин, наполнил два фужера и протянул близнецам.
— Что это? — спросил Толя.
— Пей, — тихо сказал Иоган.
Толя мотнул головой и отвернулся.
— Пей, урод! — Виктор Иванович грубо сдавил его шею пальцами.
Толя инстинктивно втянул голову в плечи и быстро взял фужер. Братья переглянулись и выпили. Толя закашлялся, а Колю сразу же вырвало, потом еще раз. Толя посмотрел на брата, улыбнулся, радостно обвел всех взглядом, потом вдруг соскочил с дивана, увлекая за собой Колю, и принялся прыгать, подпевая себе. Колю вырвало еще раз, и они упали. Виктор Иванович смеялся. Лиза отвернулась и пошла к окну. Иоган посмотрел на нее и вышел в гостиную. Прежде чем закрыть дверь, Виктор Иванович преданно выскочил за ним.