Брат-чародей

Горенко Евгения Александровна

— Все вон, — взмахнул рукой понявший его Ригер.

— Казни меня, мой король. Я не успел выполнить твоего приказа, — склонил повинную голову Ветрест.

— Не успел или не смог?

— Не успел.

Ригер заметил, что голос того дрогнул при этих словах. Отложил вилку.

— Рассказывай. Всё рассказывай.

Лорд Ветрест склонился ещё ниже и торопливо зашептал. Вчера он сразу же приступил к исполнению королевского приказа. Дело было непростое в смысле последствий возможной огласки, поэтому он решил найти для него исполнителей, которые наверняка не знали бы никого из чародеев в лицо и даже по имени. Желательно, чтобы они вообще толком не разумели ренийского языка.

Понятно, что никто из его непосредственных подчинённых не годился на эту роль. На ум ему пришли двое варваров-северян, которых ему недавно довелось заметить в роте капитана Майнавера. Чтобы не посвящать лишних людей в щекотливое дело, отправился искать их сам. И нашёл — один валялся на траве и остатки жизни вытекали из него в лужу его же крови, второй болтался в петле. Раздраконенный капитан поначалу послал подальше расспросчика из ох как нелюбимой армейцами тайной полиции, но потом, чертыхаясь через слово, всё-таки рассказал о вдруг вспыхнувшей ссоре между двумя дружными до сих пор земляками. Никто вокруг не успел ничего понять, как ссора превратилась в поножовщину. Чтобы не подавать остальным новобранцам дурного примера, капитан был вынужден распорядиться тут же повесить незадачливого убийцу.

Следующий кандидат, верзила и здоровяк, ещё до того, как Ветрест успел толком посвятить в то, что ему нужно было знать, вдруг согнулся пополам и заплакал от внезапно вспыхнувшей боли. Подозрительный по долгу службы начальник тайной полиции решил проверить, не пытается ли тот таком образом улизнуть от своего долга, позвал полкового врача. Лекарь, ощупав его живот, буркнул — "надо резать… только этого не хватало" и приказал слонявшимся вокруг зевакам нести больного в лазарет.

Упрямый служака ещё несколько раз повторял свои попытки — пока, после очередной неудачи, не зашёлся надолго в нервном смехе. Эту деталь он, конечно, докладывать не стал…

— И? — Ригер поднял на него холодные глаза.

— С-сам! — захрипел Ветрест. — Сам сделаю! С-сегодня же!… Головой клянусь!

И, бухкая каблуками по рассохшемуся полу, выскочил из комнаты. Ригер опёрся руками о низенький стол, словно собирался встать, но передумал. Ему впервые пришло на ум, что это дело может оказаться не таким уж простым и лёгким. И он тут же поспешил отогнать паникёрские мысли.

С улицы послышались шум и крики. Ригер подошёл к окну. Посреди грязного, вытоптанного двора, раскинув руки плашмя валялся лорд Ветрест. Вокруг суетились дворовые, а группа конюхов пыталась успокоить и увести коня.

— Лошадь… лошадь ударила его копытом, — раздался сзади голос запыхавшегося Лишиена. — Прямо в голову.

Ригер повернулся и со всего размаху грохнул столик с почти нетронутым завтраком.

* * *

Маятник войны снова качнулся в пользу Рении. На правом фланге по-прежнему было болото — и в прямом смысле, и в переносном. Отправленное подкрепление до сих пор не могло добраться до Трикрепости. Но, в конце концов, Ригеру, удалось разглядеть во всём этом нечто полезное: войско Тер-Илина вышло из общих военных действий не в одиночестве; оно связало собой и местанийские отряды, которые теперь не могли отойти на защиту Серетена. Поэтому было решено не тратить время и силы, чтобы освободить Тер-Илина, а создать новый правый фланг, из новосформированных полков. Мохоны должны был пройти левее Трикрепости и вместе с отдохнувшими войсками генерала Шурдена взять Серетен. После этого война превращалась в разовые военные действия.

Знаком будущей победы для Ригера стало пленение местанийской чародейки. Он приказал доставить

её к нему в ставку (сам, впрочем, толком не зная, зачем это ему надо) и благополучно забыл о ней.

Лепарен, помощник начальника тайной полиции (и заменивший того на время болезни), по приказу короля устроил слежку за Айна-Пре и каждый день докладывал о полученных сведениях. Ничего особенного пока замечено не было. Тот много ездил, но мало вступал в разговоры. В общем, ничего такого, из-за чего можно обвинить штатского в шпионаже в пользу врага.

Из-за не прекращавшихся дождей начались проблемы с обмундированием. Хуже всего было с обувью. Ригер приказал провести реквизицию по окрестностям: Вешкерия издавна славилась своими сапожниками.

В конце сентября местная знать устроила пышные празднования дня рождения своего монарха. Ригер вынужденно участвовал в развлечениях, стараясь при любой возможности сбежать с них. На одном театральном представлении показывали древнюю пьесу из беспечной жизни аларанов. Скучавший Ригер еле следил за вычурным сюжетом, когда по ходу действия на сцене появились враждующие чародеи и принялись кидать друг в друга разноцветными шарами и прочими вроде как смертоносными предметами. Король насторожился. Что-то в этом было… важное.

Внезапно он вскочил, откидывая упавший ему под ноги стул, и, не обращая внимания на суетившегося рядом с ним хозяина, выскочил во двор и в сопровождении охраны поскакал в усадьбу, где он квартировал последнее время.

— Лепарена ко мне! — крикнул он, ворвавшись во двор. — Где Лепарен?

Ригер не успел дойти до своего кабинета, как тот его догнал.

— Да, мой король?

— Местанийская чародейка здесь?

— Ясота? Со вчерашнего утра здесь, в подвале.

— Почему сразу не сообщили, что она здесь? Мерзавцы!

Струхнув, Лепарен даже бросил попытки застегнуть беспечно расстегнутые верхние пуговицы своего серого мундира. Подходящий ответ, впрочем, пришёл быстро.

— Мой король! Мы проверяли её… и её вещи… не будет ли там чего опасного для моего короля.

— Какие ещё вещи? — насторожился король.

…Через полчаса он снова выскочил во двор и быстро зашагал ко входу в подвал. Внезапно чуть ли под ноги ему бросилась грязная и растрёпанная старуха и горячо зашептала.

— Я знаю, что ты ищешь. И могу тебе помочь.

Ригер с отвращением отшатнулся от кучи рваного тряпья и ссохшейся плоти, которые когда-то были женщиной.

— Кто позволил? — заорал он. — Убрать её!

— Дурак! Я могу… — старуха попыталась вырваться из рук подоспевших охранников, но вдруг бессильно повисла у них на руках.

— Кто тебе тут дурак, старая ты дура? — беззлобно прошептал молоденький солдат, умело вырубивший её.

Ригер отряхнулся (хотя старуха даже не коснулась его) и по скользким ступенькам принялся спускаться в глубокий подвал. Шедший рядом капитан старательно светил ему под ноги и заранее предупреждал обо всех низко расположенных каменных брусьях.

— Дай факел! И жди меня здесь!

Высокому Ригеру пришлось хорошо согнуться, чтобы войти в открытую ему дверь. Здесь оказалось не так уж темно. Из окна сверху падало достаточно дневного света, чтобы можно было разглядеть окружающее. Король сунул горящий факел в подходящую дырку в сырой каменной кладке и шагнул к сидевшей у противоположной стены чародейке.

Подойдя ближе, Ригер попытался рассмотреть её и понять, даст ли она ему то, за чем он пришёл. Это была молодая женщина с мелкими и бесцветными чертами лица и страстно горевшими глазами. Губы крепко сжаты. Даже не пошевелилась. Всё это было нехорошим знаком для задуманного им. Хотя, кто знает?…