Брат моего жениха
Шрифт:
Можно никуда не ходить? Можно, мы вот тут, вот так вдвоем простоим весь вечер? Нет, я, конечно, люблю гостей… но уединение с мужем я люблю больше!
И тут я понимаю, что вот он. Тот самый момент, который я подбирала весь день.
Конечно, сначала хотела сделать это за столом. При всех. Но потом поняла, что это неправильно. Друзьям мы можем рассказать о том, что ждем второго малыша, потом, а вот Леше… хочу, чтобы его взгляд, когда он откроет коробочку и увидел снимок, был только для меня!
– Знаешь, –
– Да? Что же еще? Там сногсшибательный комплект нижнего белья? Или его там вообще нет?
– Рысев! Это тоже второстепенно. И оно есть!
– Тогда?
– Тогда, сейчас… – выпутываюсь из его рук и спешу в гардеробную. Там, среди моих футболок, стоит и ждет своего часа маленькая коробочка со снимком, который был сделан на прошлой неделе.
Вообще тест я сделала, еще как только прилетели. И как думаете, что там было? Именно – волшебные две полоски!
Я предполагала. Догадывалась по своему состоянию, и тест подтвердил мои догадки. А на следующий день и врач в частной клинике поставил точку в этом вопросе. Беременность, на данный момент, чуть больше восьми недель. Леше я не говорила, а сама беременность протекала удивительно хорошо. Единственное, что поменялось и что Леша заметил, – мои вкусовые пристрастия в еде. Ну, и слезы… да, я стала немного плаксой.
Узнав, я молчала. Сначала времени не было, а потом я решила, что сделаю это в особенный день. В его день.
В спальню возвращаюсь, ужасно волнуясь, но когда вижу с любопытством подглядывающего на меня Рысева, все переживания улетучиваются.
Ему понравится. Я уверена.
– Это тебе, родной, – протягиваю “подарок” и жду. Леша берет коробочку в свои руки и… у него трясутся руки? Неужели догадывается?
Я перестаю дышать. Сжимаю пальчики в кулаки и смотрю на Лешу, пока он развязывает на коробке светлый бантик и открывает крышку.
Секундный ступор, потом мой растерявшейся муж достает со дна коробочки небольшой черно-белый снимок и…
Я опять реву!
– Котенок, это… – говорит не своим голосом Рысев и поднимает на меня глаза. А они красные и большие от удивления. На лице детская, почти что невинная растерянность, и он, кажется, так же как я, забыл дышать.
– Да, – киваю, шмыгая носом, – у нас будет еще один ребенок, Леш…
Его глаза сияют. От слез, что там застыли, тогда как я реву, уже не сдерживаясь, от удивления, потрясения и любви. Ее там столько, что можно утонуть.
– Я люблю тебя, слышишь? – сгребают меня в охапку и поднимают на руки, кружа. – Моя девочка!
– С днем рождения, родной! – обхватываю ладошками колючие щеки и целую. Раз, два, три, я просто не могу им надышаться. Мне мало! Ужасно мало, я хочу больше!
– Мы снова станем мамой и папой! – смеется Леша.
– Угу. Скоро наша семья станет
Утыкаюсь лбом в его лоб и прикрываю глаза. На губах улыбка, а в душе покой.
Вот ради такого я и молчала. Такой его взгляд, такая яркая улыбка – они бесценны! И только для нас двоих.
Эпилог. Рысь
Три года спустя
Последние секунды.
Времени на принятие решения не так много. Желание заходить на очередной двадцатиминутный овертайм нет. Все парни устали. За плечами уже почти сто минут тяжелейшей игры с “Вашингтоном”, и обе команды на пределе своих возможностей. Сейчас главное – действовать быстро и с умом. Ну, и молиться… в этом году кубок должен быть наш! Мы шли к этому столько лет и вырывали эту победу буквально зубами.
Арбитр объявляет вбрасывание в средней зоне.
На арене виснет едва ли не абсолютная тишина. В голове не остается никаких мыслей. Парни занимают свои места и переглядываются.
Это определенно будет решающий момент.
Вдох. Выдох.
Погнали!
Шайба на льду, и начинается суета.
Михалчук отбирает ее у растерявшегося, что непозволительно в такой жаркой встрече, игрока “Вашингтона” и делает мне передачу. Как только шайба касается крюка клюшки, мы топим к воротам. Ноги адски гудят, все тело ноет, будто по нему проехались катком. Но времени себя жалеть нет. Пока соперник потерялся и буквально подарил нам такой шанс, перекидываем шайбу друг другу, задуривая голову защите, что пятится к воротам. Проход, обвод, шайба снова у меня, и…
Три.
Два.
Гол!!!
Гудок сирены, время вышло, но всем плевать. Зал взревел и взорвался аплодисментами!
Мы сделали это! Мы взяли этот чертов кубок!
Пока даже тяжело поверить в то, что это происходит с нами. Столько лет упорной борьбы. Столько обидных поражений, и да!
Парни орут, обнимаются, поздравляют друг друга, скачут, срывают краги, шлемы, которые тут же летят в воздух. Зал беснуется и скандирует “победа”, и эта эйфория, этот дикий кайф, когда ты понимаешь, что все… можно выдохнуть, она захватывает.
И многим позже, когда первые эмоции улеглись, вырываюсь из толпы и обвожу взглядом трибуны. Я хочу видеть их. Хочу обнять. Хочу разделить этот бешеный прилив эмоций и сил с ними.
Любовь публики – это, конечно, приятно, но сейчас меня интересуют не толпы фанатов хоккея.
Мне нужны мои. Моя семья. Мои девчонки.
Выискиваю их глазами на трибунах, но там их нет. Трибуны, где обычно сидят семьи игроков, пусты. И только потом понимаю, что все наша мощная “группа поддержки” в лице жен, детей и родителей спустилась с VIP - ложи и появляется на льду.