Брат на брата. Окаянный XIII век
Шрифт:
Засуетились, забегали слуги. И то!.. Радость-то какая, Роман Федорович объявился!
После баньки – застолье, да пировать Роману недосуг: царь Булгарии может позвать посла великого князя перед свои очи, а посол бражничает. Прощаясь, Роман не утерпел с вопросом:
–А что, Зора жива-здорова?
–Бог к ней милостив, – закивал кудлатой головой Мироша. – Поздоровела, расцвела, словно маков цвет. Поговаривают, что царь Ошела к ней вновь сватается.
–Вот как? – нахмурился Роман. – А сам-то он где? Не в Ошеле, часом? Мимо проплывали, строится город.
–Чего ему на пепелище-то
–Ясно, – кивнул Роман, – мне это ратное игрище ведомо, у ромеев не раз видел. Ты вот что, Мироша, кольчугу мою наборную почисть, шелом, а щит приготовь малый, круглый, что купили три года тому назад у арабских купцов. А лошадь приведешь поутру тоже арабскую. Не загубил в мое отсутствие?
–Что ты, Роман! – всплеснул руками Мирон. – И налегке, и под седлом, и железными бляшками обвешенным гонял я жеребца до пены каждые три дня. Даже зимой выгуливал. Так что не тревожься. Будь в надеже.
Как ни жаль было уходить со двора Роману, а посольская служба звала во дворец Надира. Там ему надлежало быть.
2Праздник был в самом разгаре, когда рев труб известил жителей столицы о начале рыцарского турнира – действа, неведомого булгарам и потому еще более интересного. Всем хотелось увидеть поединки рыцарей, да не каждому удалось пробиться сквозь строй царских воинов, окруживших плотным кольцом ристалище. Это место было огорожено частоколом в четыре локтя, над которым возвышался помост с навесом от солнца. Под навесом в высоких резных креслах сидели царь с царицей, остальные же наблюдали за поединками стоя вдоль изгороди. В центр огороженного поля вышел могучего вида мужчина в иноземном платье. Поклонившись царской чете, он громогласно объявил:
–Жребий начать поединок выпал рыцарю Шварцбергу из Ливонии.
–Это маршал – главный распорядитель турнира, – склонившись к царю, давал пояснения визирь. – Я его пригласил из Багдада, а туда он попал из какого-то государства, что находится за царством русов. В Багдаде он провел немало турниров.
На ристалище выехал свейский рыцарь. Лошадь и сам он были закованы в доспехи, на шлеме, вида перевернутого берестяного ведра, красовались два бычьих рога. На его белом плаще и на груди чернели большие кресты.
Подъехав к помосту, он важно кивнул и склонил копье. Затем рыцарь приблизился к лежащему на двух столбах бревну, на котором висело семь щитов – по числу участников турнира. Тыльной стороной копья он ударил по одному из них.
–Это означает, что поединок будет не до смерти, – давал пояснения визирь. – А ежели бы он коснулся щита острием копья, то тогда…
–Ясно, – кивнул царь. – Кого же он выбрал?
Запели трубы, и маршал объявил:
–Противником рыцаря Шварцберга будет рыцарь Радамир из Биляра.
К царскому помосту подъехал, вздыбив коня, крепко сбитый, широкоплечий сорокалетний воин в пластинчатой кольчуге. Его круглый щит висел за спиной, а
Маршал подал знак. Взвыли трубы, и над полем нависла тревожная тишина, и только слышна была тяжелая поступь лошадиных копыт. Всадники сближались стремительно, наклонясь вперед и нацелив друг на друга копья.
–А они не пронзят друг друга? – встревожилась Зора, стоявшая слева от кресла царя.
Визирь усмехнулся и снисходительно произнес:
–Наконечники тупые. Ими доспехов не пробить.
Все ближе, ближе… расстояние между рыцарями сокращалось быстро и неотвратимо. Последовал удар, копья разлетелись, и… Радамир оказался на земле, а крестоносец лишь закачался в седле. С трудом поднявшись, тысячник царской гвардии недоуменно развел руки, не ожидав такого исхода поединка.
–Победитель получает коня, оружие и доспехи побежденного.
Между тем крестоносец подъехал к бревну со щитами и тупым концом копья ударил по щиту, на котором была изображена распахнутая пасть льва.
–Рыцарь Шварцберг из Ливонии вызывает на поединок рыцаря Константина из Царьграда!
–Посмотрим, каков ромей, – оживился царь. – Это нашим витязям впервой рыцарские забавы, а ромей-то ради турнира из самого Царьграда пожаловал. Так ли? – обратился Чельбир к визирю.
–Истинно так, государь. С ним еще один рыцарь пожаловал, да занемог, – угодливо склонил голову визирь.
И вновь съехались рыцари, последовал удар, и вновь противник крестоносца оказался на земле.
–Что скала! – восхищенно воскликнул царь. – Силен! Осталось четверо. Найдется ли достойный среди них?
–Если бы я была мужчиной, то этот рыцарь с черным крестом на плаще уже давно бы лежал в пыли и просил пощады! – запальчиво выкрикнула Зора.
–Ты так говоришь, потому что женщина. Поединок – дело непростое…
–Да нет же! – прервала Зора нравоучения дяди. – Ведь крестоносец сметает рыцарей с седла почему? – И тут же сама себе ответила: – Да потому, что удар он наносит не рукой, а всей своей массой да еще и конем в придачу. Поглядите. На луке седла выступ. В него-то и упирает копье рыцарь. Все его умение заключается в том, чтобы лошадь направить как можно ближе к противнику.
–А вот и третий. Посмотрим, кто это, – прервал Зору Чельбир.
Маршал заглянул в свиток, что держал в руке, и объявил:
–Рыцарь Шварцберг вызывает на поединок рыцаря Романа из Руси!
–Как?! Он же утонул в Волге! – невольно вырвалось у Зоры, и она требовательно поглядела на визиря, но тот только недоуменно развел руками. Для него, как он считал, человека, знавшего все, появление Романа тоже было величайшей неожиданностью.
«Он же сгорел в Ошеле, так сказал брат. Но как появился Роман здесь? И тот ли это князь? Я сам просматривал свиток с именами участников. Его там не было».