Братство обреченных
Шрифт:
Ожог вообще-то должен был бросаться в глаза. Но женщина была такой серой и неприметной, что казалось: можно посмотреть на нее в упор и не увидеть. Так что и ожог как бы терялся в ее общей незаметности.
— Дело было возвращено, — тихо повторила она. — Но они ничего не стали делать.
— Кто они? — спросил Ветров, хотя он в принципе понял и так.
— Прокуроры.
— Фиников? — решил уточнить Андрей.
— Нет. Фиников получил повышение: стал заместителем прокурора города. Дело доследовал другой человек. Но он ничего не сделал…
— Они там все заодно, — подключилась к разговору защитница. — Я на первом суде не была.
— Он ни единого слова не проронил за весь процесс, — добавила Татьяна.
Ветров не успевал переводить взгляд с одной на другую.
«Вы бы хоть рядом сели, а то я шею сверну», — подумал он.
— Экспертизе нельзя доверять, у нас есть заключение известного ученого, что она проведена неточно, есть ошибки в расчетах. — Это говорила адвокат.
— Но судья даже отказался брать заключение. — А это — жена.
— Суд вообще был предвзято настроен, сразу видно, что с судьей хорошо поработали, вместо того чтобы нормальное доследование проводить. — Опять адвокат.
— Мы уже везде писали. Отовсюду приходят отписки. — Жена.
— Я полностью согласен с вами. — Ветров поднял руку, останавливая женщин. — Я уже видел приговор. Говорил с Финиковым. Но чтобы можно было написать, нужны документы. Какие документы есть у вас?
— Вот, посмотрите. — Адвокатесса положила на стол пухлую папку. — Выберите, что вам нужно. Мы отксерокопируем. Есть жалоба, которую мы будем подавать в Верховный суд.
— Мне нужны документы следствия, — твердо сказал Андрей.
— Вы встречались с Финиковым? — робко спросила Татьяна.
— Да, — ответил Ветров и со скепсисом подумал: «Сейчас спросит: как он там?»
— Что он вам сказал?
— Ничего особенного. Он уверен, что ваш муж — убийца. А вообще, следователь оставил приятное впечатление…
— Я тоже так вначале думала. Но это страшный человек. Он не рассказал, как обманул меня, заставив отказаться от хорошего адвоката?
— Нет. Вряд ли он считает этот эпизод существенным. — Ветров ободряюще улыбнулся, давая еще раз понять, что хочет играть в одной с ними команде.
«Вдруг он действительно поможет?» — в душе Татьяны боролись сомнение и надежда.
— А вы не покажете мне дом, где были убиты Шилкины? — обратился Андрей к Татьяне после того, как обсудил с адвокатом юридические тонкости и отобрал нужные документы. — Я хотел бы сфотографировать его. Это может пригодиться для статьи.
— Конечно, — ответила она. — Мне как раз пора домой. Поедем на пятьдесят пятом.
— Я бы хотел проехать на том же самом автобусе, на котором они ехали в тот день.
— Это и есть — тот самый.
— Хорошо.
— А вы хотите посмотреть фотографию мужа? — Она вдруг встрепенулась. — Я специально принесла. Я же не знала, что вы его видели.
— Покажите, — заинтересованно сказал Андрей.
— Вот смотрите. — Она достала из старенькой сумочки цветную карточку. — Разве такой человек может быть убийцей?
Ветров посмотрел на фото и обомлел.
Даже не обомлел, это слишком мягко сказано. Он был в шоке! С фотографии на него смотрел совсем другой человек. Не тот затравленный исхудавший зверь с застывшей мукой во взоре. А довольный жизнью мужичок. Весь такой расплывшийся за накрытым столом. Позади на стенке висел ковер. Перед ним стояла початая бутылка шампанского, которая, судя по осоловевшим глазкам и плавающей улыбке, была далеко не первой.
— Это он? —
— Да. А что, не похож? — Татьяна печально улыбнулась.
— Скажите, вы можете оставить мне эту фотографию? — В голосе Андрея послышалось волнение. «Если поставить в полосе два снимка рядом, первый, который я сделал в колонии, а второй вот этот, то будет очень сильно смотреться, — с профессиональным возбуждением подумал он. — Как заиграет материал!»
— Не могу, этот снимок у меня единственный.
— Я вам вышлю, — с жаром произнес Ветров.
Он искренне верил, что действительно вернет фотографию после выхода статьи. Другое дело, что верил он сейчас, а высылать пришлось бы потом. А там можно забегаться, забыть, просто полениться. Андрей где-то в глубине души это понимал. Но верил, что именно в этот раз он не закрутится и не поленится…
Татьяна же не забегала своей мыслью так далеко. Но она боялась расставаться с этим снимком, даже ненадолго. Сделанное сто лет назад по случаю фото теперь стало той ниточкой, что соединяла ее с прошлым. Как можно было это отдать? Поэтому Татьяна твердо отказала.
— Поймите, я же вам верну. — Андрей приложил все силы, чтобы переубедить ее. Он был жутко разочарован отказом.
«Ну что за люди такие! — крутилось у него в голове. — Я же обещаю, что вышлю. Не пропадет фото. Для вас же стараюсь! Нельзя быть такой упертой…»
— Нет. Не могу, — тихо повторила она.
«Обидно-то как!» — Андрей еще раз посмотрел на снимок. В облике Куравлева было что-то мягкое и плюшевое. Густые усы заострялись и заканчивались возле уголков губ. Круглые щеки, высокий лоб, плавно переходящий в залысину, широкие плечи говорили о том, что жизнь мужчины размеренна и сыта. А главное, он ничегошеньки не знал о том, что скоро его вытряхнут из этого уютного мирка с коврами на стенах и накрытыми столами — и бросят в стерильную утробу Черного Дельфина.
— А других фотографий у вас нет? — поинтересовался Андрей, еще не теряя надежды.
— Надо дома посмотреть.
— Давайте съездим.
— Вы поедете ко мне домой? — В ее глазах мелькнула радостная искорка.
— Почему бы и нет?
Они вышли вместе. В автобусе почти не разговаривали.
«Вот это настоящая работа, настоящее расследование! — радостно думал Андрей. — Я еду тем же маршрутом, засекаю время. Проверю, господа следователи, все ли вы там правильно рассчитали? Я крут! Никто из журналистов не проводит такие расследования! Друзья, учитесь! Хватит сидеть на месте, ждать, пока принесут папки с готовыми делами! Поднимайте задницы! Все в поле! Все в сад! Работайте!!! Нет, я действительно крут! Это будет потрясающая статья. Мне заплатят повышенный гонорар. Конечно, телевидение заинтересуется этим делом. Меня станут везде приглашать. Я буду давать интервью: отчего же не давать? Выведу на чистую воду всех этих следователей. Черт, женщина, что вы толкаетесь? Куда лезете со своими сумками?! Ваше счастье, что я интеллигентный человек. Ну, проходи же, проходи, не стой, мать твою, как корова. Сказать ей, что ли? О, наконец-то пролезла. На чем я остановился? На повышенном гонораре. За фотографии, интересно, тоже по высшей ставке заплатят? Кстати, чуть не забыл: надо где-нибудь здесь сфотографироваться. Только вид хороший подыскать. По-моему, подходящего места я нигде не видел. Что за город такой: никакой изюминки… Как они здесь живут?»