Братство обреченных
Шрифт:
— Но я был бы признателен вам, если бы вы развеяли мои сомнения… — аккуратно закончил он речь.
— Почему же слабой, — Фиников пожал плечами. — Есть экспертизы, есть показания свидетелей…
— Основное доказательство, на котором базируется обвинение, — это генная экспертиза. Но сейчас не будем ее касаться. Если убрать эту экспертизу, что останется?
«Говорит со знанием дела, значит, человек в теме, — подумал Фиников. — Это хорошо. Убедить будет не трудно. У него хоть мозги
— А разве экспертизы мало? — Дмитрий развел руками. — Это исключительно точный метод. Честно говоря, до нее мы даже и не думали на Куравлева. Подозревали совершенно другого. Когда пришли результаты экспертизы, я сам очень удивился. Но мы же не стали его сразу хватать. Сначала сопоставили данные. Ведь мало ли что, могла быть и ошибка. Однако абсолютно все указало на него…
— Что именно? — мягко ввернул Ветров, вежливо улыбаясь, мол, я-то вам верю, но вот наши юристы люди такие нудные, им вечно нужны подробности…
— Все указывало. А потом, он ведь сам признался. Мы на допросе не говорили про генную экспертизу. Он вообще узнал про нее, только когда дело уже изучал.
— Он сказал, что вы давили на него.
— Полноте. — Фиников улыбнулся, и его улыбка и выражение лица словно говорили: мы же с вами взрослые люди, понимаем, что осужденные всегда так заявляют, разве можно им верить? — А может, он еще сказал, что мы его били?
— Нет, такое он не говорил. А почему же Куравлев тогда признался, если вы на допросе совершенно ничего не предъявили?
— Потому что виновен, вот и признался. Разговор шел в таком ключе: сними грех с души, покайся…
Этот день Фиников запомнил на всю жизнь. Он впервые за многие годы проснулся с улыбкой. В окно ярко светило солнце. На подоконнике весело чирикали воробьи. Дмитрий потянулся. Ему захотелось петь…
Еще было неизвестно, чем закончится этот понедельник, но что-то подсказывало следователю: все будет хорошо! Их план просто обязан был сработать…
После того как пришли результаты экспертизы, все разногласия забылись. Следственная бригада вновь стала работать как слаженная команда.
— Может, ошибка? — помнится, с сомнением произнес Дмитрий.
— Это же наука! — уверенно ответил начальник следственного отдела УФСБ. — Здесь можно даже не сомневаться.
Они накидали план оперативных мероприятий, дабы выявить: не проговорился ли когда Куравлев в кругу друзей насчет убийства. Изучили уже имеющиеся доказательства.
— Нужно признание, — сказал полковник Гордиенко.
— Да уж, оно не помешает, — ответил начальник следственного отдела.
— В
— Нет, признание все-таки необходимо, — твердо сказал Фиников.
Оперативные проверки, как и следовало ожидать, ничего не дали. Если бы Куравлев где проболтался, на него бы и раньше донесли…
— Что будем делать? — Фиников обвел взглядом членов следственной бригады…
Дочкин предложил пригласить Куравлева и крепко (как выразился сам Борис) с ним поговорить. Если будет надо — сунуть под нос (опять же по словам Дочкина) выводы экспертов.
— Нет, здесь надо работать тоньше, — задумчиво произнес начальник следственного отдела.
— Давайте посмотрим, что он за человек. — Фиников взял характеристику, составленную психологами. — Умен, общителен, легко входит в контакт. По характеру — мягкий.
— Видите, никаких проблем! — воскликнул Дочкин. — Насядем на него все вместе, быстро поплывет.
— Помолчи, — бросил ему начальник следственного отдела.
— Ему же хватило твердости убить четырех человек… Детей в том числе! И целый год молчать, — задумчиво произнес Фиников. — Значит, не такой уж мягкий. Неизвестно, с чем столкнемся, если попытаемся идти напролом. Нет, надо действовать наверняка…
— Какие у него слабые места? — спросил начальник следственного отдела, размышляя о чем-то.
— Любит семью, детей. В общем — как у всех. — Фиников пошуршал бумагами, что-то в них выискивая.
— Что еще?
— Больше тут ничего особенного нет. Психологический портрет не очень полон. Хотелось бы, конечно, пошире… — Дмитрий продолжал разглядывать документы.
— Зайдем с другого конца: зачем он вообще убил?
— Да надоел ему напарник до чертиков, вот и убил. — полковник Гордиенко рубанул рукой воздух.
— Только из-за этого? — со скепсисом спросил начальник следственного отдела УФСБ.
— Деньги захотел взять! — воскликнул сыщик. — Обзавидовался. Это же ясно, как пень!
— Почему тогда не стал искать? Там же в квартире ничего не тронуто…
— Возможно, когда все совершил, то испугался, — произнес Фиников.
— Хорошо, давайте думать, как его колоть будем. — Гордиенко буквально излучал решимость. — Хотя что тут думать: дайте мне, через три дня запоет. Все расскажет.
— Нельзя, — ответил начальник следственного отдела УФСБ. — Он — военнослужащий. Не имеем права по закону в милицию сдавать.
— Да! — воскликнул Фиников. — Надо включить в группу представителя военной прокуратуры…