Братство талисмана
Шрифт:
Конрад схватил Тайни за ошейник и поставил пса на ноги.
– Стыдись! – Упрекнул он. – Этот бедняга прикован к камню, а ты бегаешь на свободе. Постыдился бы лаять.
Тайни помахал хвостом, но пристыженным не выглядел.
Подошел Дункан.
– Он пытался укусить тебя? С тобой все в порядке?
– Ничуть не пытался, – ответил демон. – Он просто разыгрывал какую-то собачью шутку. Я на него не в обиде. Он даже, как я полагаю, не собирался напугать меня, а только играл со мной по-своему, по-собачьи.
– Ты
– Спасибо, сэр. Очень благородно с вашей стороны сказать так.
– Так, значит, ты демон из настоящего ада? Как же ты попал сюда?
– Это долгая и печальная история, – ответил Скрач. – Как-нибудь, когда у вас будет время, я вам расскажу ее полностью. Я был учеником демона, назначен в передние адских районов учиться своему ремеслу, но боюсь, что делал я это весьма плохо. Я, так сказать, неудачник. Я никогда ничего не делал по-настоящему правильно. Видимо, я так и не вник в суть работы. Я всегда был в немилости. Меня вечно ругали за недостаток рвения.
– Видимо, ты не создан для роли демона.
– Вполне возможно. Но стать демоном было выгодно. Открылось бы несколько других занятий. Могу вас заверить, что я всегда старался быть мужественным.
– Так что же случилось?
– Я убежал. Я не мог больше терпеть, взял и сразу отрезал. А вы знаете, сэр, это самое плохое дело – обрезать все. Я не думаю, чтобы они стали утруждаться ловить меня и водворять обратно.
– Здесь с тобой хорошо обращаются, если не считать цепи?
– Если не считать цепи, то я сказал бы – да. Во всяком случае, мне здесь несколько лучше, чем человеку, попавшему в ад.
Глава 21.
Кутберт лежал в постели на высоко поднятых подушках. На нем был пронзительно-красный ночной колпак и ночная сорочка с кружевными манжетами и воротничком. Он был очень худ. Глаза под белыми кустистыми бровями глубоко ввалились. Очень худое лицо было туго обтянуто сухой кожей. Крючковатый нос походил на клюв, щелка рта пряталась между носом и загнутым вверх подбородком. Тощие плечи поднимались узловатыми костями. Живот под простыней был таким впалым, что вырисовывались тазовые кости.
Он улыбнулся Дункану и скрипучим голосом произнес:
– Так. Диана говорила, что ты расколотил их вдрызг.
Это единственный язык, который они понимают.
– Не я один. Со своим отрядом.
– Позже вы увидете и других, – пообещала колдуну Диана. – У них очень пестрая группа.
Она повернулась к Дункану.
– Вы не обижаетесь, что я назвала их пестрой группой?
– Полагаю, вы можете так назвать ее, – ответил Дункан не слишком любезным тоном.
– Ты говорила мне о них, – сказал Кутберт Диане. – Собака, лошадь и ослик. Я бы хотел увидеть и их тоже.
– Собаку можно, – заметила Диана, – но не лошадь.
– Я хочу
– Лошади и ослику трудно подняться сюда по лестницам.
– Тогда я спущусь вниз.
– Вы знаете, сэр, что вам нельзя напрягаться.
Кутберт что-то проворчал и повернулся к Дункану.
– Вот что бывает, когда человек стареет. Вам нельзя напрягаться, вам нельзя пойти в сортир, вы должны садиться на горшок. Вы должны есть мягкую пищу, потому что ваше брюхо не переваривает честного мяса. Вы должны быть в ссоре с вином. Вы не должны делать ничего, что вам приятно, делайте только то, что вам не нравится.
– Ненадолго, – утешил Дункан. – Надеюсь, что вы снова будете делать то, что доставит вам радость. Но вы должны беречься…
– Ну, вот, ты в один голос с ней, – обвинил его Кутберт. – Все с ней в сговоре. Она может обвести вокруг пальчика самого сильного мужчину.
Посмотри на нахальную девку, на ее золотые волосы, на то, как она стреляет глазами.
– Вы знаете, сэр, что я никогда не стреляю глазами. И если ваше поведение не изменится к лучшему, я наварю вам на ужин зелени и прослежу, чтобы вы ее сели.
– Вот видишь, – сказал Кутберт Дункану. – У мужчины никаких шансов. Особенно если он стар. Старайся не переходить за тридцать лет. А теперь расскажи-ка мне о своем маленьком отряде и большой битве.
– Мы не выжили бы в битве, если бы не Диана и не дикий охотник…
– О, дикий охотник – крепкий парень. Я помню…
Он остро глянул на Дункана.
– Не говори мне, что ты охотник. Какой-нибудь его родственник
– возможно, но, конечно, не охотник. Ты мне сказок не рассказывай. Я знаю охотника. И не вкручивай…
– Сэр, – перебила Диана, – я говорила вам об этом джентльмене. Он не охотник, и не выдает себя за него. Вы спутали. Дункан Стендиш – отпрыск великого дома на севере.
– Да, – сказал Кутберт, – теперь я вспомнил. Стендиш. Да, я слышал о Стэндишах. Но если ты из того дома, что ты делаешь здесь? Почему ты не сидишь у себя на севере за крепкими стенами?
– Я иду с поручением в Оксенфорд, – ответил Дункан.
– Оксенфорд? Да, я знаю Оксенфорд. Большая группа известных ученых. У меня там есть друзья.
Он опустил голову на подушки и закрыл глаза. Дункан вопросительно взглянул на Диану. Она сделала ему знак подождать.
Через некоторое время колдун зашевелился, открыл глаза, приподнялся и посмотрел на Дункана.
– Ты здесь, – сказал он. – Я думал, что ты мог уйти. Я чуточку вздремнул. Ты уж прости меня. Иной раз со мной случается.