Братья
Шрифт:
– Она была моей девушкой, - объяснил Алекс Татьяне.
– Бог знает сколько времени назад!
Они исследовали Париж так, как это могут только влюбленные, и Татьяна была поражена тем, насколько вдруг переменились с детства знакомые улицы и дома, соборы и площади, звуки и запахи, которые она так хорошо помнила. Парк де Монсо и Люксембургский сад, засыпанные гравием дорожки Тюильри и деревья в лесах Фонтенбло и Рамбулье, вымощенные камнем набережные Сены и мосты - все казалось созданным только для них двоих и ни для кого больше.
Даже случайный
Им принадлежали извилистые улочки Латинского квартала и Марэ, Монмартр и площадь Бастилии, крошечные кафе на Плас де ля Контрэскар, шансонье и литературные ночные клубы, небольшие вьетнамские и итальянские ресторанчики за собором Сен-Сюльпис и многое другое. И, конечно же, им принадлежали звездные парижские ночи и ленивые рассветы, воспетые не одним поколением поэтов и писателей, когда поднимающийся от Сены плотный туман растекался по примыкающим к реке улочкам и заползал в подъезд, где Алекс и Татьяна целовались.
– Я хочу жениться на тебе, - сказал он ей одним прохладным вечером, когда небо было скрыто облаками.
Накануне они провели ночь в маленькой гостинице на Вале де Шеврез и теперь бродили рука об руку вдоль узкого, ленивого ручья.
– Нет, это невозможно, - ответила она, ощущая странное беспокойство.
На берегу устроила пикник семейная пара, а дети с криками носились в роще. Крошечная черная собачка яростно облаяла их издалека, а затем, поджав хвост, бросилась наутек.
Алекс взглянул на Татьяну. Ветер играл ее волосами, и они трепетали перед ее лицом словно живые.
– Мы любим друг друга, Таня, я хочу жениться на тебе и взять с собой в Америку.
Она упрямо покачала головой. Когда она снова заговорила, в ее голосе слышалось отчаяние.
– Дмитрий никогда не допустит этого.
– Дмитрий ушел из твоей жизни, и это хорошо. Это касается только нас двоих.
Но Дмитрий был с ними все это время, нежеланный, но неизбежный спутник во всех их прогулках. Оба избегали говорить о нем, однако Татьяна чувствовала глубокое беспокойство и озабоченность Алекса. Он не мог простить себе, что увел девушку у своего брата, даже несмотря на то, что их любовь была столь глубокой и сильной и все остальное не имело значения.
Однажды ночью Татьяна проснулась в ужасе. Ей приснилось, что Дмитрий подходит к ней с веревкой в руках и спокойно затягивает петлю на ее шее. Она кожей ощущала прикосновение шершавой пеньки. Холодный огонь пылал в глазах Дмитрия, а рот приоткрылся в горькой усмешке.
– Я же тебя предупреждал, - сказал он, прежде чем удавить ее.
– Не наделай ошибок!
Она проснулась от удушья и некоторое время жадно хватала ртом воздух.
– Успокойся, любимая, - расслышала Татьяна голос Алекса, который нежно гладил ее по лбу.
–
Она лежала на спине, глядя на колышущиеся занавески.
– Что случилось, любимая? Дурной сон?
– Он убьет нас...
– прошептала она.
– Дмитрий вернется из Москвы и убьет нас обоих.
Алекс недоверчиво уставился на нее, качая головой.
– О чем ты говоришь?!
– Алекс, - в отчаянии пробормотала она.
– Мы должны уехать прежде, чем он вернётся. Если он отыщет нас, с нами все будет кончено.
В бледных предрассветных сумерках она рассмотрела, как он улыбнулся.
– Не бойся, все это глупости, - сказал он.
– Он мой брат. Я поговорю с ним, и...
– Ты не знаешь своего брата, - упрямо возразила Татьяна.
– Ты не представляешь, что он может сделать. Ты даже не знаешь, кто он такой!
Алекс отодвинулся и сел на кровати, пристально глядя на нее. Его лицо стало серьезным, и она легко прикоснулась к его щеке кончиками пальцев.
– Кто он такой? Расскажи же...
И она рассказала.
Телефонный звонок Алекса поднял Гримальди с постели.
– Ты, должно быть, сошел с ума, - простонал он в трубку.
– Еще нет семи. Что случилось, русские идут?
– Я прошу прощения, - сказал Алекс, не в силах оторвать взгляда от лица Татьяны. Оно было белее мела. Закутавшись в его купальный халат, Татьяна сидела напротив него за столом и дрожала.
– Это очень срочно.
Они проговорили с Татьяной до самого рассвета. Татьяна выглядела сильно испуганной.
– Он убьет нас, убьет...
– то и дело повторяла она.
– Если ты пойдешь к нему, он убьет сначала тебя, а потом отыщет меня и тоже прикончит.
Алекс предложил ей лететь в Америку и остаться с Ниной, но Татьяна отказалась. Она была уверена, что головорезы Дмитрия найдут ее и там.
– Алекс! Алло! Куда ты подевался!
– голос Гримальди вывел его из задумчивости.
– Что случилось? Это не может подождать до ленча?
– Кое-что случилось, и мне нужна твоя помощь, - Алекс говорил как робот, как запрограммированный автомат, разрозненные мысли проносились в его сознании яркими кометами. Убийца. Татьяна сказала, что его брат убийца. Он, конечно, подозревал, что его брат - шпион, но он никогда бы не подумал, что он замешан в каких-то действиях, связанных с насилием. Только не он, не его брат, не сын Тони Гордон!
– Какого рода помощь?
– сдержанно осведомился Гримальди.
– Помнишь, я рассказывал тебе о своем брате? О том, что я встретился с ним здесь, в Париже?
– Да.
Алекс почувствовал отвращение к самому себе, словно он собирался предать Дмитрия. "Будем надеяться, что это ложная тревога, - подумал он. Будем надеяться, что Татьяна просто навыдумывала и что Дмитрий просто мелкий шпион, который оправдывает свое пребывание за границей бреднями сивой кобылы о воображаемом заговоре эмигрантов".