Братья
Шрифт:
Дмитрий приблизился к зданию на несколько шагов. Дождь хлестал его по лицу. Издалека донесся вой сирен, и вокруг неожиданно появилась уйма пожарных в касках, полицейских в мокрых блестящих плащах и белых машин "скорой помощи". Мимо Дмитрия, направляясь к развалинам, пробежали врачи с носилками. Пронзительно кричала женщина. Кто-то набросил ему на плечи одеяло.
– Monsieur, vouz etes blesse! Вы ранены!
– раздался совсем рядом озабоченный голос, но Дмитрий покачал головой, продолжая идти к развалинам.
Его разум начал потихоньку проясняться, и он попытался представить себе, что произошло. Мощный взрыв разнес здание
Дмитрий увидел офицера французской полиции, склонившегося над кипой поврежденных бумаг, и вздрогнул.
"Архивы!" - подумал он, подзывая к себе одного из охранников. Этот светловолосый парень даже не был ранен, однако бродил по заваленному щебнем двору с выпученными безумными глазами и отвалившейся челюстью.
– Ты в порядке?
– Дмитрию дважды пришлось повторить свой вопрос, прежде чем охранник услышал и понял его.
– Да, в порядке... Я ищу Гришу.
– Забудь о нем, - прошипел Дмитрий.
– Французишки о нем позаботятся. Ты должен собрать всех уцелевших наших и собрать разлетевшиеся бумаги. Ясно?
Охранник и не думал подчиняться; на лице его было написано все то же тупое безразличие.
– Бумаги, документы, идиот!
– заорал Дмитрий.
– Французы не должны наложить на них лапу.
– Но Гриша...
– Я - подполковник Морозов. Я приказываю собрать все документы, которые валяются вокруг, недоумок. Живо!
– Слушаюсь, товарищ подполковник, - пробормотал охранник, слегка приходя в себя. Развернувшись, он нетвердой рысью побежал к развалинам.
У Дмитрия закружилась голова, и он опустился на обломок стены. В груди пульсировала острая боль; всякий раз, когда он делал вдох, будто острый нож вонзался в его легкие. "Должно быть, ударило о приборную доску, когда машина перевернулась", - подумал Дмитрий и поморщился.
Мимо него пробегали санитары, таща носилки с неподвижными телами на них. Только один раз он услышал стон и увидел, как шевельнулась белая простыня - человек был еще жив.
Все, кто был внутри здания в момент взрыва, скорее всего погибли. Слава богу, что некоторые из его людей были на задании, "в поле", разыскивая диссидентов и тех, с кем они должны были встречаться.
Двое пожарных отвели Дмитрия в кафе на противоположной стороне улицы, временами им буквально приходилось нести его. Там Дмитрия положили на сдвинутые стулья. Одежда его промокла насквозь, и он весь дрожал от холода, однако боль в груди улеглась, превратившись в тупую ломоту. С трудом он сел, и хозяин немедленно подал ему чашку куриного бульона и бокал бренди. От спиртного по всему телу распространилось блаженное тепло. Сражаясь с сонливостью, Дмитрий тупо уставился на репродукцию с картины Тулуз-Лотрека "Мулен Руж", висевшую на стене. Тулуз-Лотрек нравился Татьяне. Однажды она даже сказала Дмитрию, что он похож на портрет поэта Аристида Бруана, принадлежащий кисти этого мастера.
Не прошло и нескольких минут, как в кафе пришел полицейский, которого интересовал адрес Дмитрия. Тот сообщил, что остановился в огромном "Конкорд-Лафайеттсе" в Порт Майо. Это было правдой. В больших отелях иностранцы не бросались в глаза и не
Вскоре на полицейской машине Дмитрия доставили в гостиницу, где в его номере врач промыл ему раны и дал успокоительное.
Дмитрий проснулся поздно вечером от настойчивого стука в дверь. Он с трудом поднялся, все еще чувствуя легкое головокружение, однако боль прошла. Хромая, он приблизился к двери и открыл. Это был полицейский следователь, который пришел записать его показания. Игнорируя его вопросы, Дмитрий спросил о причине взрыва.
– Что это было? Бомба?
Француз удивленно посмотрел на него.
– Конечно, нет, что вы!
– ответил он.
– Произошла утечка газа. Труба проржавела, и в подвале скопился газ. Достаточно было электрической искры или спички...
– Он пожал плечами, развел руки и наморщил лоб.
– Произошел сильнейший взрыв. Это был просто несчастный случай, мосье.
Дмитрий припомнил странный резкий запах, который он почувствовал в воздухе сразу после взрыва. Конечно, это был газ, как он не догадался!
– Есть ли у вас что-то, что вы могли бы добавить?
– спросил полицейский.
Дмитрий уставился на него.
– О, нет, - вымолвил он наконец.
– Я уверен, что это действительно был несчастный случай, как вы и сказали. Просто утечка газа.
Не в силах сдерживаться, Дмитрий неожиданно и горько рассмеялся, и полицейский удивленно покосился на него. "Конечно, они ничего не найдут, подумал Дмитрий.
– Никакого взрывного устройства, никакой взрывчатки, никакого динамита. Просто утечка газа. Трагическое происшествие, обычный несчастный случай. Так они напишут в своих рапортах, прежде чем закрыть дело".
Но он знал, что это не так. Только не в день годовщины смерти Татьяны! Только не в тот день, когда Дмитрия хитростью заманили в Париж, в его собственный кабинет, откуда он должен был руководить операцией. Теперь он был уверен, что между диссидентами и агентами ЦРУ не должно было состояться никакой встречи, что вся эта история была состряпана и доведена до сведения Октября для того, чтобы он послал Дмитрия в Париж, навстречу гибели.
Убийцы тщательно продумали и спланировали все, кроме одной мелкой детали - звонка Дорио, спасшего Дмитрию жизнь. Не могло быть никаких сомнений в том, что французы так и не установят личность человека, который пробил газовую трубу и опечатал подвал. Наверняка это был человек в желтой форме "Газ де Франс" или электрической компании. Кто бы это ни был, его никогда не найдут.
Однако Дмитрий догадывался, чьих это рук дело. Здесь постарался человек, который в октябре 1975 года добровольно вступил в ЦРУ, который закончил подготовку зимой этого года и который в настоящее время - как сообщалось в рапортах, хранящихся в московском кабинете Дмитрия, - работал в советском отделе Управления секретных операций ЦРУ. Этот человек лучше других знал, насколько сильно русские опасаются подрывной деятельности внутри собственной страны, и был уверен, что сведения о встрече диссидентов с сотрудниками ЦРУ в Париже заставят Дмитрия и его людей забегать как ошпаренных. Это был тот самый человек, который поклялся его уничтожить. Он нанес свой первый удар, за ним не замедлят последовать и другие, как только станет известно, что Дмитрий чудом уцелел.