Братья

Бар-Зохар Майкл

– И больше хорошей еды, - подумав, добавил Дмитрий.

Той же ночью Дмитрий и Ваня пробрались в мастерские и украли несколько пил, отверток и молотков. Все это они спрятали в угольном погребе. Вскоре они уже тащили все, что попадалось им под руки: деньги и личные вещи из шкафчиков воспитанников, мешки с картофелем и мукой из кухни, флаконы со спиртом из школьного кабинета биологии. Один из помощников повара, узбек по имени Коля, продавал украденное на городской барахолке у церкви. Он приносил им толстые шерстяные свитера, которые они могли поддевать под школьную форму,

запасные одеяла, тушенку в банках и консервированные овощи - по ночам они разогревали их в пустынной кухне - и сигареты "Прима", которые они курили на заднем дворе. За долю в деле им чем мог помогал "дежурный сержант" Кузьма Бунин. Именно он рассказал своим компаньонам, что учащиеся старших классов тайно передают украденные вещи через забор и никто из них ни разу не попался.

Лежа по ночам на своей койке, Дмитрий терзался угрызениями совести. Что с ним случилось? Он, сын полковника Советской Армии, стал вором, обкрадывающим свою школу и своих товарищей. Он ненавидел себя за это, но ведь он просто не хотел умирать! Кроме всего прочего, он ничем не был обязан ни школе, ни товарищам.

Тем временем еще трое мальчиков в детском доме заболели и были отправлены в больницу. Двое из них умерли, а третий так сильно ослаб, что обратно в детский дом не вернулся. Никто больше его не видел.

Дмитрий и Ваня в отличие от многих детдомовцев встречали одиннадцатый год своей жизни в хорошей физической форме. Дмитрий к тому же оказался блестящим учеником. Однажды в классе его попросили прочесть вслух его же собственное сочинение, в котором он объяснял, почему жизнь в Советском Союзе лучше, чем жизнь в Америке.

"Разложение американского общества, - писал Дмитрий, - особенно ярко проявляется в росте преступности и наркомании, и капитализм только способствует этому. Люди в Америке становятся грабителями, ворами и жуликами из-за того, что их семьи голодают".

– Отлично!
– воскликнула учительница Кармия Толбухина. Она происходила из семьи старых коммунистов, и даже ее необычное имя было патриотическим, составленным из начальных букв словосочетания "Красная Армия".
– Продолжай, Дмитрий, - с теплотой в голосе попросила она.

И Дмитрий продолжал описывать страдания американских рабочих, подвергающихся страшной капиталистической эксплуатации. Писал он и о том, как производители оружия провоцируют войны в Южной Америке и Азии, о социальной несправедливости, о преследованиях передовых ученых. "Америка это империалистическое государство, подобно паразиту высасывающее все соки из малых стран, обкрадывает их, за бесценок скупая у них пшеницу, нефть, железную руду".

Америке Дмитрий противопоставлял Советский Союз, который помогает неразвитым странам, международному рабочему классу и борется за мир во всем мире.

"Я счастлив, что родился и вырос в СССР, - заканчивал Дмитрий свое сочинение, - потому что в Америке голодают даже дети".

Кармия Толбухина была настолько тронута, что подошла к нему и ласково поцеловала в лоб. В конце учебного года Дмитрий получил награду - маленький бюст Ленина.

– Дмитрий! Дмитрий, проснись!

Он попытался оттолкнуть руку,

цепко державшую его за плечо. Ему снился сон о солнечном тропическом острове. Красивая девушка держала его за руку и заглядывала прямо в глаза. Она любила его. В последнее время Дмитрию часто снились девушки, и все эти сны заканчивались мокрыми пятнами на серых простынях. Однако досмотреть этот сон ему так и не удалось.

– Проснись же, Димка!
– все нашептывал ему на ухо настойчивый голос, а рука продолжала теребить его. Наконец он открыл глаза.

– Что за...!

Рука торопливо зажала ему рот.

– Тихо!
– Он узнал голос Вани.
– Идем со мной. Там что-то неладное творится.

Дмитрий схватил одежду - стояла весна и было довольно тепло - и прокрался на цыпочках к выходу из спальни. На койке возле двери громко храпел Кузьма Бунин. Он не проснулся, когда они неслышно выскользнули в плохо освещенный коридор.

– Что случилось?
– спросил Дмитрий, быстро одеваясь. Во рту у него было кисло и мерзко.
– Который час?

– Половина третьего. Не надевай ботинки, а то нас услышат.

– Кто?!

Но Ваня уже заторопился по коридору.

– Идем. Я хочу, чтобы ты кое-что увидел.

Ваня провел его в пустынную кухню, затем они выбрались на темный задний двор и спрятались за изгородью возле продуктового склада. Там стоял грузовик, и двое мужчин грузили в кузов тяжелые мешки.

– Это повар, - прошептал Ваня, - и водитель.

– Что это за мешки?

– С мукой. И с картофелем. Они уже погрузили несколько ящиков овощей все, что мы вырастили в прошлом году. И несколько тюков одеял из соседнего склада.

Из маленькой пристройки появился третий человек и присоединился к остальным.

– А это завхоз, - снова шепнул Ваня.

– Завхоз?
– не поверил Дмитрий.
– Не может быть!

Он подумал о пожилом дружелюбном завхозе, который очень любил рассказывать им о тяжелых временах, когда в СССР не хватало продуктов и топлива.

– Все мы должны чем-то жертвовать ради нашей страны, - говаривал он.

Теперь же он обкрадывал школу в компании с поваром.

– Как ты узнал об этом?
– спросил Дмитрий.

– Проголодался. Пошел на кухню, чтобы разогреть банку овощей, и услышал какой-то шум.

Дмитрий подумал о том, как сам мучился угрызениями совести. Его кражи были ничтожными по сравнению с делами, которыми ворочали повар и завхоз. Эти обкрадывали детский дом машинами!

– Ты запомнил номер грузовика?
– шепотом спросил он.

– Да, - кивнул Ваня.
– Я еще слышал, как они разговаривали с водителем. Его имя Родион.

– Давай сматываться, - предложил Дмитрий.

На следующее утро они попросили директора детского дома принять их. Оба надели свои пионерские галстуки, и Дмитрий первым заговорил:

– Мы свято чтим традиции, которым положил начало герой-пионер Павлик Морозов.

– Вот как?
– Полковник улыбнулся.
– Пионер Дмитрий Морозов хочет последовать примеру Павлика Морозова?

Дмитрий неуверенно улыбнулся в ответ.