Бремя Бездушных
Шрифт:
– Должен же кто-то за вами приглядывать, - Фалкон покосился на фыркнувшую Миаджи.
– Вас нанял Алектис и ему диктовать правила. Это не обсуждается.
– Значит, у нас нет иного выбора, кроме как терпеть твое присутствие?
– Именно, - просто ответил гиритец Таллагу.
– Видимо я чем-то прогневал Урсулу, - скорбно произнес зверолюд, залпом осушив свою кружку и звякнув ею о стол.
– Досадно.
Трапеза проходила в молчании. Быстро поевшие эльфы перебрались поближе к камину, а
Мысли заклинательницы о назначении Фалкона лишь утвердились с его приходом - гиритец наблюдает за ней и за Миаджи, чтобы, в случае чего, защитить или убить, в зависимости от обстоятельств. Подобные размышления не принесли южанке никакой радости, включая аппетит и хорошее настроение. Отодвинув от себя тарелку с почти не тронутой едой, девушка подошла к камину, сев рядом с Миаджи. Девочка сразу же воспользовалась этим и устроилась поудобнее - положив голову Кисаре на колени.
Слушая стук дождевых капель по крыше и окнам, южанка уставилась на извивающееся в танце пламя, впав в меланхолию.
А вот Таллаг и Фалкон на отсутствие расположения духа не жаловались. Мужчины уплетали за обе щеки. Причем Таллаг, уступавший гиритцу в размерах, почти не отставал от монаха, жадно проглатывая куски жареного мяса и хлеба, да еще и запивая это все солидными порциями вина.
После недолгих колебаний Калеос вернулся за стол и бочонок с вином начал еще стремительнее терять в весе, постепенно своим содержимым поднимая настроение мужчин.
Неожиданно Фалкон встал с места и под изумленными взглядами собравшихся, покинул комнату.
– Чего это он?
– Изрядно захмелевший темный эльф, повернул голову к Таллагу, пытаясь сфокусировать расплывающийся взгляд красных глаз на лице зверолюда.
– Да кто его знает?
– Таллаг, который, так же, поддался пьянящим чарам вина, нахмурился, и уже начал было вставать, чтобы узнать, что заставило гиритца так стремительно покинуть их компанию.
Но, не успел зверолюд сделать и шага, как Фалкон вернулся обратно, неся под мышкой еще один бочонок.
– Братья не нуждаются в вине... Не пропадать же ему, - пробасил гиритец, ставя на стол свою ношу.
– А ты, вроде как не с ними, да?
– недоверчиво прищурился Таллаг.
– Я не знаю, вернемся ли мы из-за Стены или нет, - тон храмовника стал серьезным.
– Возможно, это последняя спокойная ночь и я не хочу, чтобы она проходила как и те, что были до нее.
Когда Кисара, привлеченная живыми нотками в голосе мужчины, взглянула на него, то ей показалось, что Фалкон изменился. Сейчас монах походил на обычного человека: Фалкон заулыбался, его глаза блестели и казались поразительно живыми, а не застывшими кусками льда, как у его братьев по ордену.
– А ты точно гиритец?
– Таллаг внимательно оглядел монаха с головы
– Я служу Гириту Защитнику всю свою жизнь, - с достоинством ответил Фалкон.
– Хотя...
– он немного погрустнел, словно вспомнил что-то, что-то затаенное в глубине его души, сокрытое за многочисленными литаниями светлому богу, верой и решимостью.
– Хотя?
– В глазах Таллага зажегся интерес.
– Не важно, - отмахнулся гиритец, выравнивая сдвинутый ранее стул и усаживаясь на прежнее место.
– Ну уж нет!
– Таллаг всегда был любопытен и настырен, словно стадо диких кабанов, а вино многократно усиливало эти два его качества.
– Так не пойдет, гиритец! Негоже скрывать что-то от тех, с кем бился плечом к плечу и делил хлеб!
– Обычай твоего народа, а?
– Фалкон улыбнулся в седые усы.
– Поучаешь меня, в то же время, скрывая что-то. Думаешь, я не вижу враждебности в твоих глазах и в голосе? Не нравится наш орден?
– Не нравится, - не стал спорить зверолюд, сразу став серьезным.
– И на это есть причина.
– С удовольствием ее выслушаю.
– Облокотившись на стол, Фалкон заглянул в глаза зверолюду и тот выдержал взгляд.
– Хочешь знать?
– появившаяся на лице Таллага улыбка была такой же печальной, как выражение его глаз.
– Да, я честен с тобой и мне нечего скрывать, - Фалкон кивнул, разлив остатки вина из прежнего бочонка и откупорив новый.
– Предлагаю свою историю за твою. Прежде чем ответить, подумай, второго шанса может и не быть. Мы можем не вернуться. Твой ответ?
– Идет!
– незамедлительно согласился Таллаг, и все присутствующие удивлено уставились на него.
Зверолюд никогда не рассказывал о своем прошлом. Все знали, что Гвинет привела его в Крылья Удачи, когда он был подростком, озлобленным и хмурым мальчишкой шестнадцати зим. В гильдии Таллаг начал новую жизнь, но не забыл и о старой. О той, что держал лишь в своих воспоминаниях.
– Начинай, - Фалкон подвинул к зверолюду наполненную кружку и тот, сжав ее в ладонях, благодарно кивнул, уставившись на содержимое.
Взгляд Таллага приобрел отстраненное выражение, словно мужчина мысленно оказался где-то далеко и он начал говорить:
– Если мы вдруг не вернемся... Было бы плохо, не рассказать вам всем о моей жизни, - сделав глоток, Таллаг замолчал, словно слова и воспоминания приносили ему боль.
– За исключением тебя, храмовник, - тихо добавил он.
– Но раз уж ты здесь, то ладно, давно было пора, - одним глотком зверолюд почти опустошил кружку, вытерев губы тыльной стороной ладони.
Исель и Кисара, вместе с Миаджи, подвинулись поближе, чтобы услышать историю из жизни друга, которую тот прежде скрывал.