Бремя Бездушных
Шрифт:
Демоница, однако, не позабыла о своем злобном характере и с невинным видом попробовала забраться заинтересованному откровением Таллага Фалкону на колени. Кисаре удалось оттащить девочку раньше, чем гиритец взялся за кинжал, и оружие монаха не покинуло ножны.
– Дюжину зим назад, - Таллаг смотрел прямо перед собой, где на бревенчатой стене тенью дергалось в танце пламя свечей.
– Я жил в поселении под названием Зимняя Спячка, неподалеку от места, где раздваивается река Вьющаяся лента.
Не успел зверолюд договорить, как Кисара, собиравшаяся извиниться перед Фалконом за поведение Миаджи, увидела, что гиритец изменился: из взгляда седого ветерана что-то пропало, сделав его холодным
– Хорошее было место, тихое, - Таллаг улыбнулся своим воспоминаниям.
– Мне, брату и сестре там очень нравилось. Наша мать умерла при родах Аишы, а отец погиб в одной из схваток с дикими орками, когда мне исполнилось десять, так что мы втроем росли у ближайших родичей. Да, в прошлой жизни, у меня были кровные родичи, - горько усмехнувшись, Таллаг обвел взглядом собравшихся.
– Но все мы когда-нибудь уходим в вечные леса Урсулы. Рано или поздно, но неизменно все - таковы законы нашей богини и природы... Таллаг снова замолчал, медленно взбалтывая остатки вина в своей кружке и наблюдая, как красноватая жидкость облизывает внутренние глиняные стенки.
– Они погибли? Мне очень жаль, - подошедшая Исель легко коснулась плеча зверолюда и тот, слегка вздрогнув, с благодарностью взглянул на девушку.
– Все погибли. Все, кто был в Зимней Спячке, - медленно произнес Фалкон.
– Врата распахнулись прямо в центре деревни. Портал, скорее всего, открыли еретики, выдававшие себя за торговцев.
– Неужели орден помнит об этом? Небольшое уничтоженное поселение зверолюдов стоит упоминания в ваших хрониках?
– Таллаг оскалил клыки.
– Все врата в Бездну и их истории есть в наших хрониках, - согласно кивнул Фалкон.
– Но и я не забываю того, что видел собственными глазами ...
Едва старый гиритец замолчал, как Таллаг, в мгновение ока, перескочив через стол, замер напротив монаха. Его руки дернулись к шее Фалкона, но взгляд храмовника заставил зверолюда остановиться. Седой гиритец смотрел на Таллага с горечью, даже не шевельнувшись.
– Мы пытались спасти ... Но не успели.
– Прошептал он, заглянув зверолюду в глаза.
– Ты был тем мальчишкой, что прибежал через врата Пути за помощью?
– Я, - шумно выдохнув, Таллаг опустил руки, и они бессильно повисли вдоль его мускулистого, загорелого тела.
– Тогда я отправился к реке, чтобы наловить рыбы на ужин, Аиша замечательно запекала ее... Столько лет прошло, а я помню, - согнувшись, словно под невообразимой ношей, Таллаг вернулся на свое место, устало опустившись на стул.
Никого не дожидаясь зверолюд сам налил себе вина, но не притронулся к нему, поставив кружку на стол.
– Сначала я увидел, как над деревеней закручивается огромная черная воронка и сразу же бросился обратно. Когда я оказался за частоколом, то внутри уже лилась кровь. Много крови. Я бежал к дому родичей, что находился почти в середине поселения, как раз где открылись врата. У меня был Громовержец, и я хотел сражаться, но по пути меня остановил Гурта - местный шаман, его молния спасла меня от тварей Скверны, а затем старик взял меня за шкирку, словно щенка, и практически швырнул во врата Пути. Приведи помощь!
– вот что крикнул он мне. Я не знаю, куда хотел отправить меня маг, управлявший порталом, но один из демонов пронзил его грудь когтями, вырвав сердце, и последними его словами были: - Ариард. Обитель.
– Так ты и оказался в столице?
– Фалкон выглядел еще более мрачным, чем в момент битвы с демоном.
– Да, - кивнул Таллаг.
– Меня вышвырнуло из врат рядом с вашей обителью-монастырем. Первой мыслью было вернуться, но я не мог, меня не пустили без
Кулаки Таллага сжались.
– Ваше промедление стоило жизни моим родичам.
– Зверолюд не кричал, он говорил поразительно тихо, медленно сжимая кулаки.
– Аише было всего восемь зим и она, вместе со Скаром, погибла от лап тварей, сражаться с которыми, по вашим словам - ваш долг.
– Он с вызовом взглянул в глаза гиритца.
– Я не стану оправдываться перед тобой, - так же тихо ответил Фалкон.
– Я воин и я выполняю приказы. Мы выступили сразу, как только нам сказали и спешили, как могли.
– Вы даже не позволили мне пойти с вами.
– Ты сам-то понимаешь, какую глупость сейчас сказал?
– кротко спросил Фалкон.
– Сколько тебе тогда было? Пятнадцать? Я даже сейчас не узнал тебя, если бы ты не рассказал эту историю.
– Вы оставили меня одного в своем городе, а когда я смог вернуться, то увидел на месте Зимней Спячки лишь пепелище. Под руководством жрецов, работники уже начали возводить стены вокруг оскверненной земли, вкладывая обереги между камней. Я даже не смог проводить в последний путь своих родичей, не увидел их тел, не простился с ними!
– Таллаг попытался вскочить, но Исель, на глазах которой выступили слезы, удержала его за плечи.
– Там было слишком много убитых, среди которых были и зверолюды, и люди, и демоны. Мы не могли очистить тела лишь молитвами, и пришлось все сжечь...
– Тела моего племени не подвержены заразе, - Таллаг немного успокоился.
– Ты не видел, что там произошло, парень, - тяжелый взгляд храмовника буквально пригвоздил зверолюда к стулу.
– Твои родичи ушли достойно, забрав с собой многих тварей, но и им самим пришлось несладко. Там была настоящая бойня и, порой, мы даже не могли определить, какому телу принадлежат разбросанные вокруг внутренности и конечности! Скверна распространялась с безумной скоростью, и мы сделали то, что должны были - не позволили ей расползтись по вашим землям!
– Фалкон встал и навис над столом, словно скала.
– Стоило нам выйти из врат Пути, как опустошитель превратил их в бесполезную груду камней. Так что мы даже не могли сообщить о случившемся вашим верховным шаманам в Урочище. Нам пришлось решать все на месте и, поверь, решение далось нам нелегко. Я понимаю твою горечь и делю твою скорбь, но пойми и ты - у нас не было выбора. Много моих братьев остались в Зимней Спячке навсегда и были сожжены вместе с ее защитниками. Кровный брат Гириона пал в той битве! Мы, тоже, принесли свою жертву, как и все, кто борется со Скверной, так не вини нас в том, что произошло. Хочешь кого-то ненавидеть? Ненавидь тварей, что уничтожили твой дом!
Над столом разлилось тягостное молчание, даже Миаджи опустила взгляд, разглядывая доски пола. Демоницу не волновали дела людей, но сейчас она чувствовала боль и переживание своей хозяйки, передававшиеся и ей самой.
– Я знаю, что ты прав, - Таллаг нарушил молчание.
– Но я не смог с этим смирится за прошедшие годы, не могу и сейчас.
– Значит, демона под боком ты терпишь, а нас нет?
– Миаджи не раз спасала мою шкуру, пусть и делала это только по воле Кисары.
– Зверолюд взглянул на демоницу.
– Но она именем своей хозяйки и своим собственным, поклялась, что не имеет никакого отношения к той бойне и вообще до призыва не была в нашем мире, родившись в тот миг, когда ее позвала Кисара. Она и Миаджи моя новая семья, как и все в Крыльях Удачи, а семью не выбирают.