Бремя феодала
Шрифт:
Прошло ещё минут десять. Я, если честно, подустал за ними наблюдать. Но сеньоры честно дождались, когда принесут заказ, и трое даже сделали вид, что сейчас начнут есть. Четвёртый же встал и медленно подошёл ко мне.
— Ты — Рикардо Пуэбло? — произнёс он.
— Сеньор, вы невежливы, — с улыбкой, ледянящим тоном ответил я. — Прежде, чем обратиться к незнакомому человеку, нужно его поприветствовать. После — представиться. И только после задавать вопросы, если у того есть желание вас слушать.
Удар кулаком по столу. Я специально сел один, для ускорения процесса — телохраны
— Ты мне зубы не заговаривай, Пуэбло! Я, — … он таки представился, но мне его имя ничего не сказало. — …Друг графа де Лары. Ты убил моего друга, сын шлюхи! Бросил ему несмываемое оскорбление, чтобы прирезать, пользуясь силой одарённости!
— Фи, как топорно! — деланно-сокрушённо вздохнул я. — Мельчают нынче благородные. Я ждал, что её сиятельство сыграет тоньше. А она подослала каких-то zadrotov без проблеска мозга. Дилетанты!
— Что ты там несёшь, Пуэбло! — Тип оперся о столешницу двумя руками и навис надо мной. Я не шелохнулся. — Я вызываю тебя, сын шлюхи! Здесь и сейчас! До смерти!
У входа оживление — стража. Типа невзначай зашли водички (винца) во время службы попить. Всё, фигуры расставлены, противник сделал первый ход. Моя ответка.
— Трифон! — рявкнул на пол-зала.
— Я, сиятельство! — подскочил детинушка с соседнего столика, «для зрителей». И что интересно, он, видя, что все воины в городе в облачении, сам оделся в выданную ему кожу, и так и тягал за спиной арбалетище, не снимая. Вся таверна над ним этот вечер потешалась, но детинушка был непробиваем.
— Дай этому хмырю в рожу, — бегло бросил я.
— Но позвольте, что за… — переметнулся испуганный взгляд благородного с меня на слугу с необъятными бицепсами. БУ-У-У-УМ!
Смачно! От души. Выпишу Трифону премию. Благородный упал, теряя сознание.
— Сигизмунд, добить! — Я продолжал играть роль самой невозмутимости, попивая молочко с фруктозой.
Мои парни подскочили, Сигизмунд даже достал стилет… Но замер, глядя на меня недоумёнными глазами. Угу, вот так, подло, мочить благородных может только подлое же сословие. Я этим приказом подставлялся, но было плевать — победителей не судят. Надо просто победить, тогда любой твой поступок получит жёсткий «обоснуй». Пока что мир работает именно по этой схеме. Причём любой мир.
— Это не дуэль, это провокация с последующим арестом, — всё же пояснил я — мои парни дети своего мира и носители существующего здесь менталитета. Нельзя их сходу на хардкор подписывать. Потом, со временем, привыкнут. — Этого добить, тех троих в ножи, — кивнул на столик, где уже вскочили и во все глаза следили за развитием событий «подписчики».
Двоим из них даже удалось вовремя достать мечи. Но оружие мало помогло — одному по жесту Сигизмунда в грудь тут же вонзилась стрела — я сказал, что только ожидающие войска были без тетивы, своим парням дал боевую готовность, когда эта четвёрка вошла, а боеготовность подразумевает ПОЛНУЮ готовность ко всему. Сигизмунд лично подбежал к упавшему и от души засадил стилет в горло. К подельникам уже неслась шобла из шестерых наших. Короткая схватка, и оттуда донеслось два вздоха, переходящих
— Что а допрашивать не будем? — Удивлённый и слегка ошалелый взгляд Клавдия. К такой расправе даже он, инквизитор, общавшийся на «ты» с криминалом Магдалены, готов не был.
— А что они нового нам скажут? Детали провокации? Да плевать на них, для нас главное, что они на неё решились. Как и почему — лирика, а нам надо срочно делать ноги. — Поднялся на ноги.
— Внимание всем! — крикнул на весь зал. — Стражу не убивать! Кто не сопротивляется — забрать оружие и отпустить с миром! Со стражей мы не воюем!
Стражников было шестеро. Их задача арестовать меня во время дуэли… Наверное. Была. То есть в собственно поединок благородных вмешиваться было нельзя. Но при виде того, что их провокаторов закололи, как баранов на бойне, а также видя аппетитные взгляды моих парней в их сторону, молодцы подскочили, встали в круг, выставили алебарды и прижались к стене. Их оттеснили и от входа только что вошедшие с улицы наши парни, а в главном зале блокировали наличествующие тут силы.
— Ща вас будем стрелами расстреливать. Бросай оружие и на выход! — скомандовал Бьёрн, возглавляющий группу блокировки стражи.
— Слово графа, ВАС не трону, — подошёл я ближе к этой локации.
В таверне тем временем творилась кутерьма, но кутерьма хоть и хаотичная, но действия выполнялись чётко и с большой производительностью — все ужинавшие тут до этого обитатели и слуги терялись в разные стороны и убегали подальше от моих воинов. Сам тавернщик (администратор?) замахал рукой, открыв дверь в технические помещения, и с помощью слуг начал планомерно выводить гостей на внутренний двор, где не было схватки воинов и не лилась кровь. Уважаю профессионалов, до того, как заняться бизнесом, скорее всего тоже отслужил на фронтире.
— Слово графа! — повторился я, вскидывая руку, заметив, что в едальной стало тихо — остались только они, я и мои люди. — Бросаете оружие — и на выход. Не выйдет у вас сегодня арестовать графа Пуэбло.
— Но… Ты их убил! — расширились глаза старшего патрульного от ужаса.
— Да, и что? — невозмутимо пожал я плечами.
— Но это же…
— Люди графини де Лары? — подсказал я.
Робкий кивок.
— И не только. Это… Цвет герцогства! Вам этого не простят.
— Парни, скажите, мне очень нужно прощение каких-то карфагенских хлыщей? Мне, потомку древней Империи с одной стороны, и могучих северных воинов с другой?
Смешки воинства. Ага, очень.
— Прям обкакаюсь от страха, что меня не простят семьи провокаторов, участвовавших в покушении на моё убийство. АЛЕБАРДЫ НА ЗЕМЛЮ, МАТЬ ВАШУ, И ПОШЛИ НАХЕР ИЗ ЭТОЙ ТАВЕРНЫ!!! — не сдержавшись, заорал на служивых. Одарённость во мне заиграла красками, и главный подарок любой местной одарённости — безумие. Глядя на глаза безумца, люди пугаются куда сильнее рациональной угрозы от военной силы и окружения. Стражники мгновенно бросили алебарды, а трое из них, у кого были мечи, вытащили и бросили и их тоже. После чего все так же испуганно ретировались, быстро-быстро набирая темп. Мои на входе расступились и не помогали и не мешали.