Бремя феодала
Шрифт:
— Мёд! — поняли воины. — Эй, человек! Молоко с мёдом сеньору графу!..
Процесс пошёл.
Часа через два, потрындев с воинами, узнав все новости и подробности битвы, узрел вваливающихся в обеденный зал сразу всех представителей нашего генералитета — и Берни (с куратором), и Наташу, и Вольдемара с Йориком. Последним заходил Клавдий.
Обнимашки, где просил быть поаккуратнее, «а то швы разойдутся, ненормальные», где меня все тискали, причём даже Наташины объятия нежными не назовёшь. Стерва эльфийская. Затем — подробный отчёт. Сколько награбили. Сколько чего потеряли. Сколько убили. Отдельно — отчёт Клавдия по преступникам.
— В общем, ничего нового. Всё, что они спели — мы
— Продолжай! — напрягся я. Что не осталось незамеченным. Клавдий это заметил, но причину не понял. Кивнул.
— Тот, кого ты убил на дуэли… Его считают как бы не более главным, чем Себастьяна. Тот занимался казной, заказами, организацией. Но по сути командовал — твой.
Я повесил голову, ибо только сейчас начался откат. Я МОГ воспользоваться знаниями другого попаданца! Уникальными! Знаниями человека середины двадцатого века! Как Анабель, только ещё более старого. У каждого поколения свои образовательные стандарты и моральные императивы, это было бы как минимум интересно…
Но и только. Ибо солдат Вермахта, прошедший Великую Отечественную и доживший до старости… Это всё равно солдат Вермахта. Ничего бы с ним не получилось, надо признать это и не рефлексировать. Убил — и убил. Ведь занимался «Ганс» здесь ровно тем, чем, скорее всего, занимался на Восточном фронте — грабил и убивал беззащитных.
Нет, не подумайте, я не обвиняю его в преступных деяниях во время войны! Нет! Я вообще немцев в преступных деяниях на той войне не обвиняю! Ни-ко-го! Даже тех, кто охранял Освенцим и Бухенвальд. Ибо вот мы, например, убиваем коров, свиней, кур — чтобы кушать их мясо. Или убиваем волков — чтобы они не кушали наших свиней и коров. Это же нормальный процесс? Нормальный. Мы — преступники, что уничтожаем бедных беззащитных животных? Нет, не преступники. Это ж животные, скотина. Правда? Ну, так и они, немцы, искренне считали, что уничтожают животных. Скот. Славянский неполноценный быдлоскот, каким-то драконом отхвативший огромные территории, которые должны были исторически занимать представители полноценных людей, то бишь они, немцы. Загнал коров в коровник и поджог? А часть коров расстрелял? Блин, просто на этой территории коров нечем кормить, это милость по отношению к ним! Пусть спасибо скажут. Всю их еду забрали для войны полноценные люди… То бишь не полноценные, а просто люди. Вот и нефиг скоту мучиться — в распыл его. Яйки, млеко и прочее — для фронта, а скотину — на убой. Всё равно в эти места вскоре переедут люди и будут ставить своё хозяйство, и столько скота им только помешает. А если допустить, что где-то в округе шныряют партизаны, то есть дикие безбашенные животные (волки, только с людским оружием), представляющие для людей отдельную очень большую угрозу… Так тем более лучше зачистить территорию! Местный скот хоть и домашний, но диким животным помогать однозначно будет, нафиг-нафиг!
Нет, ни в коем случае я не обвиняю ни одного немца, воевавшего на этой войне. Никто из них не убил ни одного человека на Восточном фронте. На Западном — там да, там были люди. А на Восточном нет людей, а значит и нет преступлений. И доказывать им обратное — дохлый номер, как их не убеждай — они максимум согласно покивают, оставшись при своих. Им просто не повезло, обезьяны оказались сильнее и опрокинули их, по сути оставшись обезьянами.
…Но я почему-то от ощущения смерти того урода не испытываю никаких моральных терзаний, хотя убил его я, РОМА, а не Ричи.
Ой, как меня повело при мысли об этом уроде! Плохо, очень плохо — надо себя контролировать. Это ДРУГОЙ мир. И я должен сделать его лучшим, чем наш. А тем временем за столом все замолчали, на меня смотрят. А вот фиг им, не буду ничего комментировать — это мои проблемы и мои тараканы! Главное, что вынес — это то, что «не все попаданцы одинаково полезны», и дело не в том, что «не умею их готовить». И от некоторых лучше превентивно избавиться, во избежание. Ибо я и сам транслирую в массы некие деструктивные идеи своего времени, до которых местные не доросли. Транслирую и менжую, покрываясь холодным потом, что откупорил ящик Пандоры и джина назад не вернуть. А какие ящики Пандоры откроют другие, знающие больше меня?
— Ладно, Ричи, давай к делу, — сменил тему Бетис. — По хабару — мы с Вольдемаром всё посчитали. Решили делить по количеству участвовавших. Четыре пятых — тебе, одна — мне. А вы про меж себя делите, как хотите. Кроме этого весь хлам и трофейные брони с оружием — лично тебе, так как ты кормишь нас всех весь путь. Даже меня.
— Я — полководец, — усмехнулся я на эти слова. — Это мой поход и моя обязанность. И даже ты хоть и союзник, но правильно сказал, я — веду, и я задаю цель похода.
— Не спорю! — Берни воздел руки. — Вот и забирай.
Учитывая, что доспехи надо вначале подлатать, а только потом продавать… Их рыночная цена сейчас будет не очень. В Лунном Свете максимум треть цены выручим, если оптом продадим. В Картагене — половину. Так что не слишком сильно он меня озолотил. Оружие — да, но большая его часть, скорее всего, уже разошлась меж теми, кто дрался на площади. Этим пусть Вольдемар занимается — его епархия, но я чего-то вдруг расхотел по дешевке брони сбрасывать. С собой заберём. Для новой армии пригодится.
— С собой всё забираем, — выдал я вердикт. — Жрачка по прежнему моя. А по лошадям что? У них должно быть около четырёх десятков только боевых кляч.
— С лошадьми проблема. — Бернардо грустно вздохнул. — Местные наложили лапу и не отдают. И вряд ли герцог уступит — и тут мало что можно возразить. Они были его людьми, и взяли у него аванс… Который он заплатил, но… Ты сам понимаешь, ни воинов, ни денег. — Тут он прав, с точки зрения герцога — некрасиво мы поступили, надо бы аванс вернуть. Но с нашей точки зрения — а с хрена ли? Это в бою добыто, «Псы» — наш враг, а что он им денег давал — не наши сложности. Берни даже не рассматривал вариант с возвращением, это хорошо. А значит коней мы не получим, только если прямо сейчас снимемся и начнём драпать в сторону Рио-Бланко. А мы не можем — есть раненые, да и не солидно.
— Но гужевые есть, несколько кляч, — продолжил Бетис. — Шесть или восемь. Этих я у местных выцарапал. Но, сам понимаешь, какого они качества, что нам их отдали.
— Нельзя «зажимать» всё, — усмехнулся Клавдий. — Чем-то надо откупиться, чтобы забрать большее. Закон преступного мира.
— Весь мир вокруг нас — преступный, — поддерживающе усмехнулся наставник Берни.
— Значит, забираем, — выдал вердикт я. — Повезут хабар бандитов.
Бернардо подумал возразить и что-то взять из коняшек себе, но махнул рукой. Передумал. Видимо и впрямь клячи.