Бремя императора: Навстречу судьбе
Шрифт:
– Я не так давно осознала себя, – продолжила королева. – Пока я была рабыней, меня интересовало только, как вырваться на свободу. Но затем я встретила Эхе и полюбила его. Его жизнь мне теперь куда важнее собственной. А раз он – король, именно мой долг защитить его любым способом, закрыть от любой опасности. И еще одно. Моему будущему сыну должна достаться богатая и сильная страна, в которой ни одна сиятельная сволочь не посмеет и рта без приказа раскрыть.
– Достойная задача! – встал и уважительно поклонился старик. – Можете рассчитывать на мою помощь во всех ваших начинаниях, Ваше величество!
– Благодарю, – милостиво
– Да, это стоит тщательно обдумать, – покивал лиар, снова садясь. – Ошибка дорого нам встанет.
– Очень дорого, – согласилась Ее величество. – Но есть у меня одна мысль… Взгляните.
Разговор затянулся надолго. Хранящий обычаи подсказал королеве несколько ходов, до которых она сама не додумалась. Позже надо будет обсудить то же самое с Ланигом и сравнить советы двух старых хитрецов.
Возвращаясь в свои покои, Шен выглядела очень довольной – не зря прошел день… Лиар с этого дня у нее на коротком поводке. Придется только внимательно следить, чтобы он с этого поводка не сорвался. Ничего, проследит.
Одно только смущало… Наследник. Многие сиятельные ино и прочие дворцовые леди ненавязчиво интересовались, а не тошнит ли, часом, Ее величество по утрам. Еще несколько дней назад Шен поняла, что необходимо срочно принимать меры. Теперь королева вовсю обхаживала обнаруженную в гареме прежнего короля рабыню, удивительно похожую на нее саму, уговаривая девушку родить Эхе сына. Та долго вздыхала, ежилась, но не рискнула отказывать. Настолько похожа на Шен, что даже морок потребуется наложить минимальный, и любой примет рабыню за королеву. Неприятно и даже больно оттого, что любимый муж станет спать с другой, но… Иного выхода не было. Надо только наложить на рабыню одно любопытное заклятие, подсказанное Веркитом, после чего та забеременеет очень быстро. А вот самой королеве придется носить морок постоянно, притворяясь беременной. Хочешь не хочешь, а придется.
Шен горько вздохнула. Как жаль, что ей самой никогда не родить любимому сына… Ну что ж, судьба, будь она проклята. Никуда не денешься. Девушка скривилась и решительно направилась в сторону женской половины дворца – надо в последний раз внимательно осмотреть Тини, как звали рабыню, согласившуюся на некоторое время заменить Шен в королевской постели. Даже на ощупь ее тело не должно отличаться от тела Ее величества, чтобы Эхе, не дай Единый, ни о чем не догадался. Ведь этой ночью в его спальню придет не жена, а ее двойник…
– Н-но! – хлопнул над спинами четырех флегматичных битюгов кнут. – Н-но, залетные!
На облучке сидел разбитной широкоплечий огненно-рыжий парень с сияющей улыбкой. Он с любопытством окидывал взглядом окрестности и казался полностью довольным жизнью.
– Да не гони ты их, – посоветовал кто-то из приоткрытой дверцы фургона, в который были впряжены лошади. – Спешить нам особо некуда.
– Хорошо, дядя Джако! – отозвался парень, продолжая широко улыбаться.
– Санти, ларта хочешь? – донесся до него женский голос. – Только заварила!
– Спасибо, Делия! С удовольствием.
Из фургона на облучок выбралась симпатичная молодая женщина с гривой роскошных черных волос. Ее зеленые глаза поблескивали иронией, в руках была парящая кружка. Протянув кружку парню, она села рядом таким образом, чтобы он видел в вырезе блузки ее безупречной формы грудь. Даже потянулась,
Санти весело хмыкнул себе под нос – не оставила-таки мысли соблазнить его, все никак не желает смириться с поражением. Хороша ведь, зараза, и прекрасно это осознает. Трудно порой удержаться, но приходится. С удовольствием поцеловал бы Делию, вон, так и открыла навстречу губы, смотрит на него с жадным интересом. Он бы и не прочь, но… нет. Тому было две причины, и звались они – Ле и Кара.
– Как думаешь, доберемся куда-нибудь, или в фургоне ночевать придется? – лениво поинтересовалась Делия.
– Да часа через два уже будем в деревне Горовка, в ней и остановимся. Джако говорил, что там трактир отличный, и скоморохов не гонят.
– Хорошо.
Некоторое время они сидели молча, поглядывая на тянущиеся мимо тракта поросшие лесом холмы. То и дело попадались ручейки и небольшие речушки. Плодородная местность, только на удивление безлюдная. Странно даже. Всего, казалось, хватает, а люди все равно не селятся. Вот ближе к Дин-Арнату все по-другому, там деревни стоят густо, не то что здесь – едва два-три селения за день пути встретишь.
Делия не оставляла попыток охмурить Санти – то прижималась к нему грудью, то клала руку парню на колено, понемногу продвигая ее выше. Приходилось снимать, делая вид, что не понимает намеков. Акробатка досадливо хмурилась, не в силах сообразить, что вообще происходит и почему молодой мужчина не реагирует на столь явные знаки расположения. Уложить Санти в постель стало для нее делом чести, его невозмутимость была вызовом ей, как женщине. Ничего, никуда он не денется, а уж потом Делия за все отыграется.
– Приходи ночью… – шепнула она, исчезая в фургоне.
Санти иронично хмыкнул, покосившись на закрывшуюся дверцу. Ага, как же, приходи. Да Кара с Ле ему потом точно кое-что оторвут! И будут правы.
Санти улыбнулся. Проклятая раздвоенность сознания уже не так донимала императора. Он принял для себя решение, как поступать в дальнейшем, и понемногу начал успокаиваться. Не станет он делать подлостей, если есть хоть малейшая возможность этого избежать. Многое можно провернуть иначе, не пачкая душу. Вспомнив кое-что, Санти даже засмеялся. Да, несмотря ни на что, он правильно поступил, хотя и Ланиг, и Кертал, и любой другой назвал бы его просто дураком. Как же это было?..
В полутемной келье с голыми каменными стенами на узкой койке сидела, уставившись в пол, еще красивая женщина лет тридцати пяти. Перед ее глазами стояло одно – маленький гроб с телом сына, единственного существа в этом мире, которое бывшая королева Нартагаля искренне и беззаветно любила. Как страшно умирал ее бедный малыш… Почему Единый наказал ребенка этой болезнью? За что?.. Киан постоянно находилась с Ирхэ, но в конце концов не выдержала усталости и уснула. Он умер, пока мать спала…
После смерти принца она жила как в тумане. Не прошло и трех дней, как муж Киан, уже лет пять не обращавший на жену внимания, подавился костью во время очередного пира и отдал дорхоту свою грязную душу. На следующий же день ее под усиленным конвоем отвезли в этот монастырь. Женщина горько усмехнулась – как же, монастырь… Тюрьма для неугодных. Сюда обычно помещали сиятельных ино, вызвавших гнев власть имущих. А теперь она и сама здесь. До конца жизни, сколько бы той жизни ни было.