Бренна земная плоть. В аду нет выбора. Голова коммивояжера
Шрифт:
— Мне осточертело сидеть здесь, — сказал он, увидя Найджела. — Почему я не могу отправиться в Белкастер? Мне нужно купить лекарство для Елены.
— Позвоните Спарксу. Он привезет его, когда приедет сегодня вечером. Сожалею.
Ничего не поделаешь. Рэгби не стал спорить. Власти не могли упустить также и его. Здесь он был под защитой, но на дороге в Белкастер всякое могло произойти с одиноким водителем.
Рэгби ощутил пристальный взгляд бледно-голубых глаз своего собеседника.
— Странно, что у вас нет никаких вестей от них. Я думал, что если они решили не звонить, то должны написать
— Может быть, они хотят обратиться ко мне лично.
— А вы не получали писем от них?
— Нет, — мрачно ответил профессор. — А если бы и получал, то полиция прочитала бы их прежде меня.
Он пошел в свою комнату. Без косметики, с седыми волосами и измученным лицом Елена выглядела старухой.
— Новостей нет? — спросила она.
— Ничего.
Молча она прошла в комнату Люси, взяла куклу с туалетного столика, положила ее обратно. Рэгби пошел за ней следом, обнял ее.
— В чем дело? — спросил он. — В чем дело, любимая? Что-то произошло между нами.
— Ты удивлен? — спросила она хриплым голосом, освобождаясь от его объятий.
— И теперь, любимая, ты все еще винишь себя из-за Люси?
— Ты это делаешь, Алфред, в глубине души.
— Но это неправда. Ты слишком переутомлена. Ты…
— Я ужасное, злое существо. Я ненавижу себя, — вырвалось у нее. — Люси, твоя работа, твоя первая жена — они значат гораздо больше для тебя, чем я. Я завидую им.
— Но это нелепо, моя дорогая. Разве я не доказал тебе, как…
— Извини. — Елена чуть улыбнулась. — Мы не должны кричать друг на друга в комнате Люси. Ты помнишь, как она не любила, когда мы ссорились.
— Не говори так, словно она умерла.
— Но ты веришь в это, не так ли, бедный мой Алфред?
— Я скоро узнаю… так или нет, — нашел он в себе силы произнести уныло.
Елена отстранилась от него, ее печальные глаза смотрели прямо на мужа.
— Я понимаю… — сказала она наконец. — Они?.. Ты будешь осторожен?
Он снова обнял ее, а ее длинные пальцы гладили ему виски.
— Елена, ты будешь презирать меня, если я передам им то, что они хотят?
— Я никогда не буду презирать тебя, мой дорогой. — Она загадочно посмотрела на него. — Мы все должны делать то, что должны, ради того, что мы любим больше всего…
Профессор Рэгби исчез в сумерки. Он ушел не по дороге, а через заднюю дверь, миновав огороженный участок за домом. Снег вскоре замел его следы. Оружия, за исключением тяжелого гаечного ключа в кармане пальто, у него не было, а капсула с ядом находилась там, где обычно хранилась у него во время самых опасных разведывательных операций в годы войны. Рэгби не имел ни малейшего представления о том, что ожидает его в кафе «Бельвю». Он должен будет «играть по слуху», как говорили его молодые коллеги. Профессор медленно взбирался на холм. Теперь снег падал неравномерно. Прямая, покрытая снегом дорога походила на бинт, убегающий от него в темноту. Впервые после похищения Люси он почувствовал себя хозяином положения; теперь все зависело от него, и он пришел к решению: все сложности остались позади.
Менее чем через час он достиг вершины холма, где соединялись обе дороги. Здесь дул сильный ветер, вздымая вихри снега, сквозь который он различил
— Еще один, гонимый бурей, — послышался чей-то веселый голос.
За столиками расположились шоферы. В углу двое детей потягивали через соломинку кока-колу. Их встревоженные родители тихо переговаривались друг с другом. Рэгби подошел к стойке и заказал кофе и сандвичи. Сквозь шум музыкального автомата послышался голос хозяина:
— Еще немного, и вас пришлось бы откапывать, сэр. Дорогу на полмили к западу снова занесло. Вы из Лондона?
Рэгби кивнул головой. Прихлебывая кофе, он стал оглядываться вокруг. От дыма сигарет тут можно было хоть топор вешать. Он почувствовал атмосферу товарищества, которое так характерно для англичан, особенно для английского рабочего класса, в периоды национального кризиса. У столика возле двери он заметил трех хулиганского вида типов, небритых и мрачных, — маленький зловещий кружок среди дыма и шума. Один из них встал, чтобы бросить монету в музыкальный автомат, второй тихо вышел на улицу, чтобы возвратиться через минуту, кивнув при этом здоровенному, похожему на медведя детине в кепке и длинном пальто, который сидел отдельно от них недалеко от стойки. Этот человек, поймав взгляд Рэгби, поманил его к себе. Рэгби подошел и сел за его столик.
— Добрый вечер, профессор. — Это был голос, который Рэгби слышал по телефону. — Я ждал вас. Приехали на автомобиле?
— Пешком.
— Прекрасно! Умный вы человек. Я так понимаю, что вы никому не рассказали об этом небольшом путешествии?
— Никому. Ваше имя?
— Вы можете называть меня Петров. Я с самого начала должен предупредить вас, профессор, что если вы попытались подстроить нам другую ловушку, то мы пристрелим вас, затем выскочим отсюда и поспешим ликвидировать вашу маленькую хорошенькую дочку.
— Далеко не убежите. Дорога на запад опять занесена.
— Да? Ну, это временно. Снегоочистители… — Петров замолчал, прикрыв глаза. — Это меня не интересует. Как только очистят дорогу на Лондон… — Остальные его слова заглушил громкий звук музыки из музыкального автомата. Рэгби в душе обрадовался. Промах Петрова подтвердил предположение Найджела, что Люси не в Лондоне, а где-то в западном направлении, возможно, и не так далеко отсюда.
— Конечно, — сказал он, — если снег не перестанет падать, то дорога на Лондон будет еще долго закрыта. Природа вроде бы против вас, Петров. Ситуация, достойная иронии, если подумать: и похитители, и полиция сидят без дела. Положение безвыходное.
— Вы удивительный человек, профессор: рассуждаете о таких отвлеченных вещах в подобной ситуации.
Рэгби пожал плечами. Он внимательно разглядывал человека рядом. Огромное мощное тело, покатые плечи, круглая голова, маленькие глазки, широкие волосатые запястья. Громадный противник, не считая тех головорезов, которых он привез с собой. У Рэгби зачесались руки, чтобы вцепиться в эту толстую шею, растоптать эту обезьяну. Но это подождет. Он сказал:
— Почему вы не снимете пальто? Здесь жарко, как в аду.