Бриллиант в пыли
Шрифт:
— Она такая… такая наивная.
— Это даже лучше. Пойдем выпьем кофе, и ты мне все расскажешь.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Весь остаток дня Кассандра проходила сама не своя. Джон заставил ее выглянуть из своей раковины и почувствовать себя женственной и привлекательной. Однако она сделала слишком поспешный шаг. Даже одно воспоминание об этом вгоняло девушку в краску.
Конечно, она знала, что ее нельзя назвать красавицей. А его наверняка привлекали более опытные
Джон избавил Кэсси от Тарлетона, добился для нее прибавки и повышения и вообще был к ней более добр, чем она того заслуживала. И вот как она ему отплатила.
Стыд так измучил ее, что она чуть не плакала, когда рабочий день закончился.
— Что-то беспокоит тебя, Кэсси? — спросил Бак Мэнхейм.
Она заставила себя улыбнуться.
— Нет, сэр. Просто сегодня был длинный день.
— Это все из-за Тарлетона? Ты расстроена, что тебе придется давать показания в суде?
Девушка была рада найти хоть какое-то оправдание своему унылому виду.
— Да, я очень волнуюсь, — сказала она.
Бак вздохнул.
— Печально, что на земле есть такие люди, как Тарлетон. Но если ты не дашь показания, то он уйдет от ответственности. Тебе самой пришлось с этим столкнуться именно потому, что другая девушка не нашла в себе мужества встретиться с ним перед лицом суда и тем самым дала ему возможность избежать наказания. Не тревожься, Кэсси, Джон… э… Таггерт — он вовремя одернул себя, чтобы не произнести его настоящее имя, — обязательно будет давать показания. И он поддержит тебя.
Кэсси попрощалась с мистером Мэнхеймом, села в свой старенький пикап и поехала домой, оставляя за собой черные клубы дыма. Позор, а не машина, подумал она, но это все, что у нее было. Одна заправка и уход за двигателем чего стоили. Девушка была благодарна за чеки на бензин, которые ей дали вместе с повышением. Для нее это было очень существенно.
Остановившись возле своего дома, Кэсси минуту смотрела на него. Дом давно требовал ремонта. Крыша протекала, ступеньки крыльца начали проседать, в двух окнах расшатались рамы… А что будет зимой, в отчаянии думала Кэсси. В прошлом году у нее едва хватило денег, чтобы на треть наполнить баллон пропаном, который они использовали для обогрева. Им приходилось быть очень экономными, поэтому они спали под несколькими теплыми одеялами в самые холодные месяцы и делали все возможное, чтобы расходовать как можно меньше газа.
Особенно Кэсси беспокоило здоровье матери. Если доктор выпишет еще больше лекарств, это будет уже выше их возможностей. Она и так задолжала местной аптеке половину своей зарплаты за следующую неделю.
Ладно, решила Кэсси, надо перестать себя изводить.
Она поднялась на крыльцо и открыла дверь. По крыше застучали первые капли дождя. Нельзя было терять ни минуты. Телевизор — единственное развлечение ее матери — располагался прямо под одной из дыр в крыше, а девушка не могла передвинуть
— Я дома! — крикнула она из прихожей.
— Дождь пошел! — отозвалась миссис Пил из своей спальни.
— Сейчас все сделаю.
Она бросилась к раковине, достала из-под нее маленький пластиковый тазик и побежала в гостиную, чтобы не дать первым каплям упасть на телевизор. Поставив на него тазик, она облегченно вздохнула.
— Не забудь, что и на кухне тоже течет!
Кэсси поморщилась. Голос матери звучал так сипло, словно у нее был жестокий бронхит. Как же уговорить ее съездить к доктору, думала Кэсси, расставляя ведра и тазики по всему дому. Звуки капель о металл и пластик создавали успокаивающий ритм.
Она заглянула в спальню к матери.
– Неважный день?
Ее мать кивнула, бледная и вялая.
— Больно кашлять.
— Я позвоню доктору Бэйтсу.
— Нет! — Женщина снова закашлялась. — У меня есть антибиотики, и я уже пользовалась моим новым дыхательным аппаратом. — Она слабо улыбнулась. — Не беспокойся так, дочка. В жизни все случается. Мы не можем этому помешать.
Чувствуя, как к ее глазам подступают слезы, Кэсси бросилась к маме, желая обнять и в то же время не сжать слишком сильно ее слабую грудь.
— Мне еще не время умирать, — добавила мать. — Разве я могу не увидеть, как Селена получит свою золотую медаль?
Это была их старая шутка. Обычно они обе смеялись, но теперь Кэсси было не до смеха.
— А у нас был сегодня гость, — сказала миссис Пил. — Угадай кто? Помнишь Калеба, сына Брэда Дэннера? В школе ты, кажется, была в него даже влюблена.
В памяти Кэсси возник смутный образ высокого худого мальчишки с темными глазами, который никогда не замечал ее.
— Да, помню.
— Он служит где-то на флоте, а сейчас приехал в отпуск. — Она улыбнулась. — Я пригласила его к ужину.
У Кэсси перехватило дыхание.
— Но у нас только одна запеканка. Нам самим ее едва хватит…
Миссис Пил улыбнулась:
— Он сказал, что захватит из Биллингса корзину с жареными цыплятами и печенье с медом. Мы можем подогреть их в духовке, если они остынут.
— Цыплята? — Глаза Кэсси загорелись. Их обычной едой были крупяные запеканки и тушеные овощи, потому что мясо было слишком дорого для них.
— Наверное, у меня вид голодающей. Я просто не могла отказаться. К тому же он был так настойчив.
— Ах ты, коварная! — рассмеялась Кэсси.
— Да какое тут коварство? — невинно заморгала миссис Пил. — Просто к тому времени я уже проголодалась. А он все рассказывал и рассказывал, какие блюда приготовил себе и своей тете вчера на ужин. Я, как бы между прочим, и заметила, что уж и не помню, какие они на вкус, эти цыплята.
Кэсси наклонилась и обняла ее.
— Ну что ж, будет у нас хоть один нормальный ужин за всю неделю.