Бриллиантовая рука

Иванов Виктор

— Кто заказывал такси на Дубровку? — высунувшись из окна, спросил водитель.

— Я,— оглянулся Семен Семеныч.

— Садитесь,— учтиво пригласил его в машину Лё­лик,— а это был именно он, правда, измененный почти до неузнаваемости: приклеенные рыжие усы, форменная фу­ражка и темные очки, которые сейчас он держал возле носа.

— Ну что ж, я поехал,— сообщил Горбунков тете Маше.

— Счастливо! — кивнула она в ответ.

Они ехали по утреннему городу, оба пребывая в пре­красном расположении духа. Вдохновленный

удачным на­чалом придуманной шефом очередной операции, Лёлик вдруг тоненьким голоском, подражая Козловскому, затянул любимый романс, как всегда попадая между нот:

— Я устретил вас — и усе былое У отжившем сердце а-а-ажило...

Семен Семеныч подпел ему негромко, но точно так же фальшиво.

— Я успомнил вре...

— А Михаил Иваныч не смог приехать? — спросил вдруг Семен Семеныч.

Лёлик запнулся на мгновение и энергично, не прекра­щая пения, помотал головой. —- ...лотое и сердцу ста...

— А Володя? — допытывался Семен Семеныч. Лёлик снова помотал головой.

— ...ло так лег...

— Заняты?

— Угу! ...ко.

— А вы в каком звании? Лёлик насторожился:

— Каком звании? Какое звание?

— Как и Володя? Лейтенант милиции?

От неожиданности и испуга Лёлик резко крутанул руль, и машину чуть не занесло на тротуар. Выровняв руль, он пробормотал:

— Лэйтенант... старшой... я. Ага.

— Товарищ старший лейтенант! Разрешите, я вас при жене буду называть по званию? Для солидности. Можно?

— А... ага... Разрешаю.

— Спасибо. Но только вы ей обязательно скажите, что я выполнял ваше спецзадание. В ресторане, а главное — в гостинице.

— Угу.

— А чтоб она не волновалась... — он приподнял руку в гипсе: завтра все равно это снимут... вы ей ничего не говорите о контрабандистах, золоте и бриллиантах.

Нервы у Лёлика не выдержали. Заметив у одного из домов телефонную будку, он резко повернул руль и затор­мозил.

— Нет! — громко закричал он.— На это я пойтить не могу! Я должен посоветоваться с начальством... с шефом...

— С Михал Иванычем? — весело поинтересовался Гор­бунков.

— Ага! — прошептал, задыхаясь и выходя из машины Лёлик.— С Михал... Иванычем!

— Привет Михал Иванычу! — весело крикнул ему вдо­гонку Семен Семеныч.

* * *

Рука в белоснежном манжете с массивным бриллианто­вым перстнем на пальце потянулась в трубке. На другом конце провода кто-то орал, как безумный. Однако владелец бриллианта подносить трубку к уху не торопился...

А в это же самое время перед еще не успевшей удалить­ся тетей Машей притормозило очередное такси. Сдвинув брови на переносице, из окна не нее глянул водитель.

— Вы за кем? — поинтересовалась тетя Маша.

— Як Горбункову. Семен Семенычу. Он еще не вы­ходил?

— Что там у вас за порядки? — возмутилась тетя Маша.

—

А в чем дело? — не понял водитель.

— А в том, что он уже уехал!

— Как? Когда?

— Так я вам и сказала. Уехал — все. Какая вам теперь разница? Вы разберитесь там, почему за одним человеком несколько машин присылают.

В ответ водитель молча выставил в окно свое удостове­рение. Тетя Маша склонилась к окну и внимательно изучи­ла документ. И сразу же суетливо и угодливо зашептала:

— Уехал! В Дубровку! Минут двадцать назад! На так­си. Бежевая «Волга». Двадцать восемь-семьдесят, ОГО.

— Угу,— бросил водитель, уже трогаясь с места.

* * *

— Так... понял... усе понял — кивал кому-то на другом конце провода успокоившийся, наконец, Лёлик.— На де­вятнадцатой версте? Значит, без него? Понял! Начинаю действовать без шума и пыли по вновь утвержденному плану! Усе!

Повесив трубку, он с силой шлепнул по автомату ладонью. Подождав, пока в автомате перестанет греметь, он выгреб из ячейки возврата целую пригоршню монет.

Его вдруг словно подменили.

— Ну, как? — поинтересовался Семен Семеныч, когда Лёлик уселся за руль.

— Привет... от Михал Иваныча! — весело отозвал­ся тот.

— Спасибо. Ну, что? — повторил вопрос Горбунков.

— Усе будет у порядке! К жене приедете как огурчик: без гипсу, без пыли, без шуму! Михаил Иваныч разрешил снять гипс сегодня!

— Поймали? — радостно рассмеялся Семен Семеныч.

— Поймали, конечно, поймали!

— А кто он?

— Да лопух!

И они снова расхохотались.

— ...Зачем возвращаться? — объяснял по дороге Лёлик.— Не будем терять времени. У нас есть точка на трас­се — там и снимем гипс. Как говорит наш дорогой шеф... э-э...Михал Иваныч, куй железо, не отходя от кассы! Быстренько сымем гипс, выпотрошим его — и полный по­рядок!

— Товарищ старший лейтенант,— Горбунков припод­нял левую руку.— Только прошу вас все ценности принять по описи!

— Ну, какой разговор! По всей форме! Опись, прото­кол, сдал, принял... Даже отпечатки пальцев!

И Лёлик громко заржал.

* * *

Вдоль кромки шоссе, пролегавшего через лес, нервно прохаживалась взад-вперед худощавая тетка в длинной черной юбке, ярко-красной кофте на широкой баске и с за­пеленатым младенцем на руках. Голова прикрыта не то тряпкой, не то платком мышиного цвета. Подойдя поближе и приглядевшись, в тетке без труда узнавался Кеша. Он принял такой маскарад по указанию шефа и исполнял сейчас свою роль без видимого удовольствия. Юбка явно мешала ему двигаться, платок сползал на лоб, а «дите» он время от времени опускал вниз «головой», словно бревно. Да, собственно, это и было толстенное бревно, только укутанное тряпками.