Бриллианты имперской короны

Уильямс Уолтер Йон

– Я тут думала... может быть, мы могли бы поговорить о деле.

– Я весь внимание, мадам.

– Антикварная редкость. Ее будут предавать на аукционе. Боюсь, что ее у нас перебьют.

– Буду счастлив послушать вас. Пожалуйста, продолжите, пока мы встретимся в очередном туре.

– С восторгом.

– Какой стыд. Надеюсь, вы приобрели пару новых сапог впридачу к глазу.

– Мейстрал, сэр.

– Пааво Куусинен.
– Это был стройный, холодноватый человек, приближавшийся к среднему возрасту.

– Ваш

сюртук сшит по имперской моде. Вы принадлежите к компании Синна?

– Я путешествую в одиночестве, сэр. По делам.

Мейстрал не смог придумать, что сказать в ответ, а манеры незнакомца не располагали к задушевным беседам. Он продолжал танцевать.

– Дрейк.

– Николь.

– Ты знаешь, что в Помпеях ежегодно четыреста человек погибают в авариях, связанных с морем?

– А. Вижу, ты поговорила с человеком в форме.

– Он набит фактами, Мейстрал. Сколько времени прошло с тех пор, как я слышала настоящий факт? Не предположение или слух, а настоящий четкий факт. Четыреста жизней. Факт.

– Факт тот, что ты красива.

– Это факт, который, к моему огорчению, слишком хорошо мне известен.

– Пьетро Кихано.

– Генерал Джералд. Военно-морские силы. В отставке.
– Генерал был широкоплечим мужчиной, державшимся очень прямо, на его лице застыло выражение вечной ярости.

– К вашим услугам, сэр.

– Дурацкое занятие - этот танец. Я сегодня обнюхал столько грязных шей, что это просто скандал. Кстати, вашу тоже не помешало бы немного помыть.

– Э-э, я сразу же это сделаю. Послушайте, знаете, с кем я только что познакомился? С Дрейком Мейстралом. Знаете, Ледник Ховенбург. История со Швейцарским Сыром.

– Мейстрал? Здесь? Где?

– Вон там. В трауре.

– Ха! Возмутительно! И к тому же здесь, в таком обществе.

– О. Простите, сэр.

– Вам бы не следовало носить высокие каблуки, молодой человек. Лишний рост вам не нужен.

– О.
– Один такт.
– Вы правда так думаете?

– Николь.

– Пааво Куусинен. К вашим услугам, мэм.

– Вы прибыли из Империи?

– Да, мэм. Неужели это так бросается в глаза?

– Если хотите сохранить инкогнито, вам следовало бы сменить сюртук.

– Я опечален. Я изучаю человеческую природу и надеялся смешаться с толпой, лучше всего - просто наблюдать, как остальное человечество играет в свои игры. Мой портной заверил меня, что это - последняя мода.

– Наша мода больше не идет от Империи. Здесь найдется кое-кто, кто счел бы это потерей.

– Дрейк Мейстрал.

– Генерал Джералд. Военно-морские силы. В отставке. Только попробуйте позариться на что-нибудь из того, что принадлежит мне, и я вас убью.

Изумление. Прыжок, прерванный на середине:

– Прошу прощения, сэр, но у меня нет ни малейшего намерения...

– Мне плевать на ваши намерения. Меня интересуют только результаты. Только попробуйте двинуться в ноем направлении, и я

вас убью или прикажу кому-нибудь это сделать. Это честное предупреждение.

– Достаточно честное, сэр.

– И ваши суждения по поводу моей честности мне тоже не нужны, черт бы вас побрал. Идите, нюхайте шею вон той леди и убирайтесь с моих глаз к чертовой матери.

– Мисс Йенсен, если все обстоит так, как вы говорите, мы придется заплатить мне по меньшей мере шестьдесят. Даже больше, если работа будет трудной.

– Вы сомневаетесь в моей информации?

– Ваша информация может оказаться устаревшей.

– Ваша цена... высока, Мейстрал.

– Вы же не даете мне прав на информацию. Если передумаете, цена будет снижена.

– Извините. В этом вопросе я буду стоять на своем.

– Тогда я буду настаивать на своей цене. Примите мои извинения, мисс.

– Я видел ту вашу драку. Дрянная робота, черт побери.

– Да, генерал. К несчастью, у меня сапог соскользнул.

– Ха. Вы лжец или просто кретин. Она подставила вам ножку, вы рассредоточились, она перехватила ваш клинок у эфеса, и с вами все было кончено. Курсант, и тот справился бы лучше.

– Сэр!

– Нечего мне разыгрывать разъяренного боевика. Может, я и в отставке, но на такие штучки вы меня не поймаете. Я бы вас на кусочки разрезал.

– Мейстрал.

– Графиня.
– Его нервы мучительно заныли, казалось, его руки и ноги вот-вот задрожат, и решимость готова была покинуть Мейстрала. Не слишком приятно обнаружить, что великан-людоед твоего детства сохранил свои зубы и способность вызывать ускоренное биение твоего пульса и слабость в коленях.
– Позвольте выразить благодарность за теплую записку по поводу смерти моего отца.

– Он был достойным сыном великого отца. На твоем месте я не стала бы пытаться с ним соперничать.
– Графиня говорила на Классическом Хосейли, ее произношение было безупречным.

Мейстрал отвел назад уши - выражение полного согласия по Высокому Обычаю. (Высокий Обычай требует, чтобы уши были подвижными. Пожалейте графа Квика, лишенного таких ценных средств выражения).

– При существующем характере времени, - сказал Мейстрал, - это невозможно.

Он говорил на стандартном языке Хосейли, подозревая, что это каким-то образом может вывести ее из равновесия.

Глаза графини сверкали, как осколки отполированного голубого камня:

– При твоем характере, ты хочешь сказать.

Мейстрал пожал плечами:

– Возможно, если вам угодно.

– Значит, ты здесь по делам, связанным с твоим... родом занятий?

Он улыбнулся:

– Разумеется, нет, графиня. Я здесь, чтобы сходить в зоопарк и посмотреть метанитов.

– Зоопарк.

Казалось, что лицо графини Анастасии никогда не меняет своего выражения; она разглядывала Мейстрала так пристально, что это не только показалось ему пугающим, но и смутило его.