Брисеида. Тёмные всадники
Шрифт:
– Вы уже почти закончили свой путь, но еще ни разу не преуспели? – Молодой человек улыбнулся Леонелю.
– Мы обнаружили много элементов, которые могут быть использованы для следующих бойцов. Однажды кто-то найдет решение. Но отправить химер обратно в Мир Снов – это только первый шаг к ослаблению Цитадели! Затем мы должны выяснить, кто является Главой Цитадели, и понять, что он получает, контролируя мир. Только тогда мы можем надеяться на обнаружение Великой тайны, которая позволяет Цитадели оставаться скрытой. Такими темпами
Молодой человек пожал плечами:
– Да, но это не невозможно. Поиски сопротивления начались много веков назад, так что все не так уж плохо. В данном случае это не имеет особого смысла, поскольку в этом месте времени не существует.
Брисеида смотрела в бездну, пытаясь унять нарастающую тревогу. Она не могла позволить себе медлить, пока другие найдут решение спустя годы или столетия. Став студенткой Цитадели, она приняла условия сделки. Если она доживет до конца девяти месяцев, отведенных ей тайной школой, прежде чем найдет способ победить ее, то ей придет конец. Она провела бы остаток своей жизни разорванной на части, ее разум был бы заперт в крепости, как у всех провалившихся студентов, ее тело лежало бы, как овощ, в пригородном доме ее матери.
– Ты видишь химер? – спросила Лиз у юноши.
– Время от времени, но не всегда. Но вы можете хотя бы догадываться о них. Тот Альфа, с которым ты общалась, тебе удалось получить его кольцо и колокольчик?
– Я… наверное, смогла бы получить их, – ответила Брисеида, – но, по правде говоря, тогда я об этом не думала.
– Очень жаль… Мы пытались несколько раз, но Альфы редко остаются одни.
– Благодаря херувимам мы до сих пор живы. Они попросили Альфу отпустить нас. Но почему?
– Не могу сказать. На вашем месте я бы не терял бдительности. Вы должны остерегаться херувимов, как чумы, они очень умны.
– Ты слышал о песенной карте, позволяющей получить доступ к переходу в Цитадель? – спросил Менг.
– Песенная карта? Нет. Постараюсь узнать.
– Лир! Пора идти, поторопись!
Молодой человек обернулся, сделав жест рукой:
– Да, да, я иду! Простите, ребята, но мне пора. Даже в свободное время уделяйте время бегу. Удачи вам.
– Лир, это твое имя? – ошеломленно спросила Брисеида.
Вот тут-то ей и показалось, что она узнала это лицо, этот взгляд. В гораздо более взрослом Лире.
– Ты из Спарты? – спросил Эней, также опешив.
– Как будто это написано на моем лице! – воскликнул Лир, забавляясь.
– Лир! Пора!
– Иду! Клянусь, они могут еще долго доставать!
– Ты когда-нибудь видел это письмо? – спросила Брисеида, поспешно разворачивая письмо отца.
– Нет, никогда. Что это за язык?
– Французский. Однажды, позже, придет гонец и принесет его тебе. Я думаю… Если ты его получишь, ты должен хранить его очень бережно. Если ты сможешь спросить у гонца его имя… Ты не скажешь мне – я имею в виду, ты не назвал мне его имени, но никогда не
– Тогда мы еще встретимся, – сказал Лир.
– Как скоро?
– Очень не скоро. Может быть, еще сорок лет мы не будем знакомы. – Лир громко рассмеялся: – Зато я не умру молодым!
Улыбка Брисеиды была натянутой. В следующий раз, когда он попрощается с ней, ему останется жить всего несколько мгновений. Его собирались казнить с помощью гарпии одновременно с Имэной, женой Энея. Какое странное чувство, какой странный секрет нужно хранить… Был ли кто-нибудь на этой площади, вокруг нее, кто уже знал, как она, Брисеида, умрет?
– Не волнуйся, я сохраню твое письмо, – добавил Лир, неправильно истолковав ее беспокойство. – Давайте, не теряйте мужества, друзья!
– Ну и болтун, – проворчал Леонель, приложив руку ко лбу, когда молодой человек ушел. – Из-за его крика у меня разболелась голова.
Брисеида смотрела, как Лир растворяется в толпе белых костюмов, и рассматривала письмо в своих руках. Ей следовало воспользоваться ситуацией и задать ему больше вопросов. Сколько раз им выпадала возможность узнать так много нового?
– Осторожно! – крикнул мужчина, несущий в руках чашку с кипятком.
Немного кофе пролилось на ее письмо.
– Прошу прощения, мадемуазель.
– Ничего страшного, – сказала она раздраженно, вытирая жидкость рукавом, чтобы не повредить письмо.
Образовались коричневатые пятна, нарисовав на белой бумаге маленькие звездочки.
Одна была больше по размеру, внизу, где было написано имя ее отца. Брисеида сразу же увидела его, и все внутри нее рухнуло.
– Ты в порядке? – спросил Эней, видя, что она побледнела.
– Это то самое…
– Это то самое что?
– Он должен… Где он?
Осмотрев толпу глазами, она увидела группу Лира на краю площади. Они уже держались за руки, чтобы вернуться на свой путь.
– ЛИР! Стой! – крикнула она, бросившись за ними и протягивая письмо.
К счастью, слух у Лира был лучше, чем у письмоносца. Он повернулся и подождал, пока она добежит к нему.
– Это я должна отдать его тебе, – пролепетала она, задыхаясь, когда вложила письмо в его руки. – Я только что поняла это. Ты вернешь его мне, когда мы снова увидимся.
– Через сорок лет, да, хорошо, я понял, – засмеялся он, убирая письмо в сумку. – Желаю счастливой жизни и до скорой встречи!
Брисеида смотрела, как группа уходит, с болью в сердце. Она отказалась от единственной связи с отцом. Она должна была переписать текст. Даже если она читала письмо сотни раз, даже если ей казалось, что она знает его наизусть, это было не то же самое, что держать его в руках или прижимать к груди, иметь возможность прочитать его снова, когда она почувствует, что теряет контроль над собой. И вот тогда она до конца поняла, что произошло. Она никогда больше не увидит письмо.