Бродяга
Шрифт:
— Просто …, - Кьяра ни на кого не глядя, вдруг запнулась, от появившегося кома в горле, — Просто он хороший солдат, который подчиняется приказам.
— Настолько хороший, что смог пожертвовать тебя своим врагам? — Ровер был неумолим и бил прямо в точку. Она не ответила. Кьяру начали душить какие-то странные, до этой поры незнакомые ей эмоции. Вместо ответа девушка набрала ещё один код, и то, что она там прочла — уже заставило её задохнуться от накативших слёз.
— Лейтенант Рейчел Фелл, погибла в результате обстрела корабля при столкновении с яшварами в квадрате соло-51, выполняя задание на рейсе WCP 215, - снова прочел вслух Ровер. — Ну, думаю всё. Можешь
Ровер знал, что запись с камер видеонаблюдения будет тщательно изучена имперцами, и ему нравилось нагло плевать в лицо своим противникам, поэтому, не упуская ни одной возможности, скворане планомерно пакостничали, зарабатывая себе очки.
Но развернувшегося погрома Кьяра уже не увидела, она нашла убежище в своей каюте, где наконец, разрыдалась, что бывало с ней крайне редко. Дверь прошуршала почти бесшумно и снова закрылась.
— Эта Рейчел была тебе подругой? — раздался рядом тихий голос Ровера.
— Единственной и настоящей. Она была из той немногочисленной категории людей, которые понимали меня… Мало того, … это ведь именно я уговорила её идти служить вместе со мной, — всхлипнув, ответила Кьяра, не поднимая головы. — Я. Понимаешь? Она ведь могла остаться в живых не приставай я тогда к ней со своими дурацкими клятвами дружбы. …Она хотела стать неометеологом, заставлять дождь идти там, где он нужен, управлять ветром и зноем. А меня почему-то возмущал этот новый вид деятельности, я считала это грубейшим вмешательством в личную жизнь природы. Я её переубедила, потому что мне так было удобно. Рейчел была очень добрым и хорошим человеком, она никак не заслужила подобного. На том рейсе, если бы не моя сестра, должна была лететь и я тоже! Я уже должна была погибнуть, и не один раз. Почему всё так?
— Никогда не пытайся найти ответ на этот глупый вопрос. Быстрее свихнешься, чем отыщешь закономерность. А ты взгляни на ситуацию с другой стороны, и увидишь положительный резонанс — ты осталась жива. Всё ещё дышишь. Разве не это главное растрёпка? Ты должна ценить это, особенно когда начинаешь слишком часто сталкиваться со смертью, — особо не проникшийся её трагедией, но с определенной долей мудрости произнес Ровер. — А я сначала было подумал, что слёзы это из-за него, из-за нашего дружочка Тома.
Глава 8
Казалось, она даже не слышала, на что он ей намекал. Кьяра полностью погрузившись в свою скорбь, вспоминая подругу, снова прошептала:
— Сейчас мне хочется лишь мести. Хочется подорвать первый попавшийся корабль яшваров и на его останках написать — «За Рейчел Фелл, которая не заслуживала смерти». Помоги мне это сделать, Скай Ровер! — она вскинула на него свои потемневшие от грусти и мокрые от слёз, глаза. — Ты поможешь?
— Нет! — внимательно взглянув на неё, категорично отрезал скворанин. — Потому что вот это уже точно бессмысленно! Я это лично проходил, знаю. Представь, если бы так поступал каждый, кто терял кого-то на войне. Космос был бы уже давно завален останками кораблей исцарапанных каракулями мстителей. Ты мстишь им, они тебе, потом за тебя, затем за них и так бесконечно. Вместо того чтобы сосуществовать, мыслящим существам почему-то нравиться убивать друг друга.
— И это говоришь мне ты?! — Кьяра была откровенно поражена таким его внезапным двуличием.
— Да, я тоже убиваю, умею это делать, зарабатываю на этом, но я не говорил, что я испытываю от этого удовольствие! — вспыхнул Ровер от скачка эмоций, расслышав в её тоне осуждающие ноты. — Да, скворане импульсивны,
— Нет, я не хочу. Не могу! — резко отвернулась от него Кьяра, пытаясь избежать поцелуя.
И так же резко Ровер поднялся на ноги, чтобы уйти. Но что-то такое вдруг неожиданно шевельнулось в душе Кьяры, и скорее это что-то и удержало его за руку:
— Не уходи, прошу тебя, … Скай Ровер, останься со мной, — прошептала девушка. — Останься просто поговорить. С тобой … и это странно, мне как будто бы легче.
Нельзя было предугадать его реакцию на такую её просьбу, но он всё-таки почему-то остался, снова усевшись рядом с ней.
— Расскажи мне, — печально попросила Кьяра.
— О чём? — повернув голову, он встретился с ней взглядом. С грустными зелёными глазами, манившими его сегодня как магнитом, отчего его голова постоянно пыталась клониться к ней. Эту тягу скворанин списывал на здоровый сексуальный голод, спихивая на него даже то, что ему и без всяких прикосновений было уютно находиться рядом с ней. Уже давно Ровер не испытывал такой глубокой симпатии, которую он тоже отнёс к всплеску гормонов. Ровер не желал анализировать это сейчас, Кьяры пока ещё было слишком мало в его жизни, но позже, и он был к этому готов — ему придется взглянуть на ситуацию и отсечь если придется.
— Расскажи о гибели твоих родителей, и о том, как ты выжил на Черном Мертвеце.
Зрачки скворанина тут же стали то бешено сжиматься, то расширяться, что говорило о его эмоциональной внутренней буре.
— Это Тан треплется? … Я не готов рассказать тебе об этом! — выдохнул Ровер.
— Думаешь, я не пойму? Или потому, что мы чужие друг другу? Наши расы враждуют, даже не пытаясь найти точку толерантного соприкосновения, но наша с тобой ситуация, пусть это и игра — доказательство того, что имперцы и скворане могут вести диалог. Если посмотреть правде в глаза — я никогда не была сторонником насилия, и где-то мои взгляды часто расходились с позицией социума и политикой Империи, и в какой-то момент я испугалась быть не такой как все, потому что это не нравилось человеку, в которого я была влюблена. Белые вороны всегда в опале. Но теперь-то скрывать нечего — я ненавижу чувство ненависти, и я не хочу искать в тебе врага Скай, …почему-то больше не хочу, — эмоциональности хватало и ей. Кьяре безумно захотелось, чтобы он услышал её, разглядел, чтобы межрасовый мост не был иллюзорным. Чтобы это не было игрой. Чтобы он оставался тем парнем, каким иногда позволял себе быть.
А потом, то ли новость о смерти Рейчел притупила её бдительность, то ли что-то ещё, творившееся у неё внутри, и чего она ещё сама не могла толком понять, но повинуясь какой-то врожденной женской интуиции — Кьяра вдруг умостилась у него на ногах, положив свою голову Роверу на колени, свернувшись рядом с ним калачиком. Это была очень доверительная поза, почти интимная, и Ровер отчасти даже немного растерялся, хотя спустя секунду, он понял, что ему всё-таки приятно. Заворожено запустив свои пальцы в её рассыпавшиеся по его коленям волосы, Ровер всё же решился поведать ей свою историю: