Броманс. Книжный клуб спешит на помощь
Шрифт:
Алексис провела посетительницу в свой крошечный, похожий на подсобку кабинет и указала на стул у стены.
– В тесноте да не в обиде. Присаживайся.
Кэнди некоторое время помялась на пятачке между столом и дверью, затем наконец опустилась на самый краешек стула, прикусив губу и нервно дергая ногой.
– Отлично ты придумала… Я про йогу.
Алексис кивнула, усаживаясь в офисное кресло.
– Занятия пользуются успехом.
– Э-э, а все эти женщины они… ну…
– Пережили сексуальное насилие или домогательства, да.
– Ох.
Подобная реакция далеко не редкость, и у Алексис был заготовлен ответ:
– Ужасно то, как с ними обошлись, а эти занятия – прекрасный способ вернуть контроль над своей жизнью и перестать быть жертвой. – Девушка с трудом сглотнула. – Кэнди, ты не одинока.
– Я… э-э, нет, – замямлила она совершенно растерянно, затем глубоко вздохнула и твердо сказала: – Я пришла не по этому поводу. То есть я не… не…
– Не жертва домогательств?
– Да. Я не об этом хотела с тобой поговорить.
Алексис склонила голову, вновь почувствовав странное родство.
– Мы точно прежде не встречались?
– Дело в глазах… Они кажутся тебе знакомыми, верно?
Она присмотрелась – действительно, у них одинаковые янтарные радужки с зелеными крапинками и карими ободками. Внутри вспыхнули тревожные ощущения. Алексис часто говорили, что у нее необычный цвет глаз, и теперь она словно смотрела на свое отражение в зеркале. И как только раньше не обратила внимания?
– Ты ведь видишь, насколько мы похожи, да? – спросила Кэнди, тяжело дыша. – Я сразу заметила, впервые увидев тебя за прилавком. Тогда и поняла, что это правда.
Тревога все возрастала, перетекая в панику.
– Я не понимаю, о чем ты…
– Мы сестры.
Эти слова прозвучали столь нелепо, что мозг отказывался их воспринимать. Алексис напряженно, отчаянно фыркнула.
– Прости?
Лицо Кэнди приобрело то мягкое, сочувственное выражение, с которым Алексис обычно обращалась к женщинам, приходившим в кафе за поддержкой, а когда заговорила, в голосе звучала та же мягкость, с какой Алексис до этого говорила с ней.
– Ты не знаешь своего отца, верно?
Алексис вскочила так резко, что зашатался стол, карандашница упала, покатилась и шлепнулась на пол.
– Прости, но… Т-ты ошиблась. У меня нет ни братьев, ни сестер.
– Известных тебе.
– Глупости!
Впрочем, не совсем. Алексис действительно не знала отца, поэтому вполне возможно, что тот продолжил производить на свет других детей, когда бросил ее маму. Она порой думала об этом – о нем, – но ничего не предпринимала, поскольку… а какой смысл? Ну найдет она его, что потом? Он никогда не был частью ее жизни и никогда не будет. Ей вполне хватало матери.
– Моего отца зовут Эллиотт Вандерпул, – сказала Кэнди, и Алексис попятилась, пока не уперлась в стену. – Тебе знакомо это имя, верно?
– Нет, – солгала она, отступая в сторону, и, споткнувшись о развязанный шнурок, схватилась за край стола, чтобы не упасть.
– Он и твой отец тоже, – тихо сказала Кэнди.
– Нет, это… это невозможно, – отчеканила
– Понимаю, ты удивлена.
Удивлена? Алексис рассмеялась бы над этим преуменьшением века, если бы хоть одна эмоция смогла бы пробиться сквозь охватившее ее оцепенение. Хотелось убежать – не только от Кэнди, но и накрывающей ее волны паники. Однако ноги словно вросли в пол – так же крепко, как виноградная лоза перед кафе. Вот только лоза по крайней мере могла за что-то уцепиться своими ветками.
– У меня есть доказательство, ДНК-тест, – заявила Кэнди.
Алексис вперилась в нее взглядом.
– Откуда у тебя моя ДНК?
– Пару лет назад ты проходила тест на родословную.
Боже правый! Алексис невольно вскинула руку ко рту и отвернулась. Дурацкий тест! То был импульсивный поступок в момент слабости – когда мама умирала в больнице. Мимолетное желание приблизиться к своим корням, прежде чем оторвется единственный якорь, связывающий ее с остальными людьми. Однако результаты теста не поведали ничего нового: все ее предки прибыли из Восточной Европы и ни один не обладал ни малейшей исторической значимостью. Она засунула бумажки с результатами в ящик стола и больше никогда не доставала.
– Я тоже такой сделала, – раздался голос Кэнди будто издалека. – И твое имя было в списке возможных сестер.
Алексис отчаянно пыталась подобрать слова.
– Эти тесты… они могут ошибаться.
– Алексис, у нас одинаковые глаза. – Кэнди поднялась, ее кроссовки заскрипели по линолеуму. – У тебя также есть брат. Его зовут Кейден. И две племянницы, Грейс и Ханна. И невестка по имени Дженни. И тетя с дядей…
– Хватит, – выдавила Алексис. Воздух в легких обернулся ядом. Она попыталась выдохнуть, но ничего не выходило.
– И еще кое-что, – продолжала Кэнди, тон ее голоса сменился с успокаивающего на виноватый.
Алексис заставила себя поднять на нее взгляд, на юном лице застыло прежнее выражение мучительной неловкости.
– Наш отец болен.
Начало фразы вызвало возмущение, однако его быстро заглушил конец.
– В… в каком смысле?
– У него отказывают почки.
И вновь Алексис вздрогнула, будто получив пощечину, и упала обратно в кресло.
– Несколько лет назад он попал в серьезную аварию и повредил почки, – продолжала Кэнди дрожащим голосом. – Он был на диализе, но функция почек не восстанавливается. Ему нужна пересадка.
– То есть ты меня разыскала, потому что… – Алексис не сумела закончить предложения, из груди вырвался сардонический смех.
– Ты можешь подойти, – жалко пролепетала Кэнди. Алексис крепко зажмурилась. Происходящее не реально, верно? – Если ты подойдешь, то можешь спасти ему жизнь. Он в списке на пересадку уже два года.
Ей хотелось заткнуть уши и закричать: «Ла-ла-ла-ла». Плевать! На него и на Кэнди.
– Понимаю, ты шокирована…
Алексис вновь открыла глаза.
– Когда ты обо мне узнала?