Броненосец «Император Александр II»
Шрифт:
Но подобного рода визиты были лишь исключением — большую часть времени эскадра проводила в походах и учениях. В 1894 г. состав эскадры усилили. Она теперь состояла из «Николая I», «Памяти Азова», фрегата «Владимир Мономах», канонерских лодок «Гремящий», «Отважный» и «Кубанец» и миноносцев «Свеаборг», «Ревель», «Борго» и «Котка». Но спустя два года часть кораблей пришлось перевести на Тихий океан для присутствия там при разрешении конфликта между Китаем и Японией у Чифу.
Поэтому к лету 1896 г. к оставшимся в Средиземном море канлодкам «Грозящий» и «Запорожец» и нескольким миноносцам решили послать из Кронштадта броненосцы «Александр II», «Наварин», минный крейсер «Посадник» и миноносцы № 119 («Поланген») и 120 («Паккерорт»). 2 июля 1896 г. на них взвились вымпелы, и корабли начали очередную кампанию. К середине июля все приготовления
Относительно миноносцев, идущих в Средиземное море, в инструкции ГМШ указывалось, что их следовало вести «как можно дальше на буксире». Инструкции также требовали, чтобы эскадра в полном составе ежегодно посещала такие порты и места, как Салоники, Афонскую гору, Хиос, Смирну, Бейрут, Яффу, Александрию, Кандию и Корфу. При стоянке у Афонской горы и в Яффе в обязательном порядке следовало «допускать господ офицеров и команду посетить святые места на поклонение православным святыням».
Но все же основным заданием для эскадры стоило скорее считать военное присутствие, чем политическое. В те времена уже изрядно одряхлевшая Оттоманская империя могла создавать, по мнению членов ГМШ, «серьезные недоумения, возникающие часто всегда неожиданно», и присутствие боевых кораблей России в этом регионе требовало, чтобы Средиземноморская эскадра всегда была готова для «исполнения тех приказаний, которые могут вызвать обстоятельства, для чего на судах отряда все снабжение стоит вести в положенном количестве, а вооружение содержать в полной исправности и безукоризненном порядке». Так говорилось в инструкции штаба.
При заходе в порты штабом предписывалось «собирать» и сведения об их устройстве, перемещении кораблей, составе эскадр, а также уровне их боевой подготовки. С такими наставлениями балтийские корабли уходили в далекие воды.
15 июля 1896 г. «Александр II», «Наварин» и миноносцы вышли сначала на рейд, а затем, снявшись с якоря 3 августа, стали медленно удаляться, взяв курс на шведский порт Христианзанд. В сумерках уходящего дня скрылись силуэты двух российских броненосцев, судьбы которых оказались столь схожими в плаваниях в бескрайних океанских просторах и столь различными в финале своей службы. Это единственное дальнее плавание «Александра II» стало беспрецедентным в истории Российского флота.
9 августа отряд прибыл в Христианзанд и, простояв там четыре дня, направился в Портленд — огромный порт на восточном побережье Англии. Оттуда корабли ушли в Средиземное море, и первым его портом оказался Кадис.
14 сентября броненосец подвергся первому серьезному испытанию. При подходе к Италии, у бухты Калабриа, он попал в сильный шторм. При ветре от 9 до 10 баллов и волнении 7 баллов стремительная качка сначала достигла 20°, а затем и 30° на борт. За минуту «Александр II» делал до 15 размахов на борт. Весь сентябрь — октябрь отряд посещал средиземноморские порты и гавани. В греческом порту Порос на борт «Александра И» прибыл великий князь Георгий Михайлович — наследник греческого престола. Корабль снялся с якоря и доставил князя в итальянский порт Триест. 9 ноября броненосец вернулся в Пирей, где его ждали «Наварин» с «Грозящим». Затем все три корабля вернулись в Порос.
К концу 1896 г. средиземноморский отряд усилили. В него теперь помимо «Александра II» и «На- варина» входили «Николай I» и новейший броненосец «Сисой Великий», а также крейсер 2 ранга «Вестник». В январе 1897 г. к ним присоединились минный крейсер «Посадник» и миноносцы № 119 и № 120, ушедшие из Кронштадта еще с «Александром II». Воссоединение всех кораблей оказалось весьма своевременным. В январе на острове Крит произошли столкновения между греческой и турецкой частью населения. Конфликт возник случайно на одном из многочисленных базаров и, как это всегда бывает в таких случаях, перерос в массовые беспорядки, что повлекло с обеих сторон гибель около 60 человек. Между Грецией и Турцией, никогда до этого не бывшими в хороших отношениях, назревала война. Ее вероятность еще более стала очевидной
Отдав должное Турции, следует сказать, что ее правительство сохраняло выдержку и прилагало много усилий к урегулированию конфликта. Но несмотря на это, противостояние усилилось. По решению ведущих держав, имевших свои флоты в Средиземном море, их объединенные силы блокировали остров Крит — основной очаг напряженности. Главной задачей блокады явилось недопущение провоза на остров регулярных войск. В блокировании острова приняли участие и российские корабли, дав тем самым знать дружественной Греции, что Россия, придерживаясь строгого нейтралитета, не пойдет на обострение отношений с ведущими державами. В самой Греции участие России в блокаде вызвало бурю негодований у простого населения.
Конфликт тянулся долго, и весь 1897 г. основной задачей отряда оставалась блокада Крита. В это время отряд постигла трагедия. 3 марта во время стрельб в кормовой башне «Сисоя Великого» произошел взрыв, унесший жизни 2 офицеров и 16 матросов. Подобной трагедии еще не знал Российский флот. «Сисой Великий» ушел на ремонт в Тулон, который продлился до конца 1897 г.
Плавание же отряда в «греческих водах» продолжалось до 5 апреля, когда в Суде корабли расстались. «Наварин», стоя в бухте, начал грузиться углем для того, чтобы продолжить блокаду, а «Александр II» ушел в Ретимо для подготовки к докованию в одном из мальтийских доков. 24 мая в 15 часов 45 мин. «Александр II», незадолго до этого вновь прибывший в Суду, снялся с якоря и медленно вышел из бухты. Его курс лежал на Мальту — крупнейшую английскую военно-морскую базу.
По пути на Мальту произвели артиллерийскую стрельбу. Ночью 27-го вахтенным открылись огни входного маяка Ла-Валетта. В 6 часов утра броненосец вошел в порт Ла-Валетта и по указанию лоцмана встал на бочки, ошвартовавшись кормой к берегу. Переход протяженностью 504 мили благополучно завершился.
Взору моряков предстал живописный рейд с застывшими на водной глади английскими броненосцами «Худ» и «Нил» и двумя малыми крейсерами. По «обочинам» гавани теснилось множество миноносцев и вспомогательных судов, a из доков виднелись мачты и трубы новейшего броненосца «Ривендж», знакомого нам по кильским торжествам, и броненосец-таран «Руперт».
Салютовав в 8 часов утра «нации» и старшему на рейде контр-адмиралу, чей флаг виднелся на блокшиве «Хиберия», командир «Александра II» капитан 1 ранга Никонов с российским консулом на Мальте коллежским советником Саксом отправился на блокшив. Согласовав с адмиралом свои действия по вводу корабля в док, командир вернулся назад, и уже после обеда команда начала выгружать боезапас.
Тяжелые 305-, 229- и 152-мм снаряды таскали на носилках и сгружали талями на пришвартованные к бортам баржи. Эта изнурительная работа не обошлась без происшествий. При подъеме 229-мм снарядов из кормового погреба один из них, будучи поднят до высоты жилой палубы, соскочил с совка и, упав, сильно повредил ногу комендору Ивану Малышеву. Комендора отправили в госпиталь, где ногу ампутировали выше колена. Стоянка в красивейшем порту обернулась для команды тяжелой работой и трагедией для одного из матросов.
На подготовку «Александра II» отводилось около двух недель — именно за это время английские власти планировали окончить докование тарана «Руперт».
28 мая капитан 1 ранга К. П. Никонов и консул Сакс совершили визит к губернатору острова генералу Фримантлу. Бесперебойно продолжавшуюся выгрузку боезапаса окончили 1 июня. Но для экипажа это не означало наступление отдыха. Работ еще предстояло очень много. Боезапас же отправили к береговым складам, где его уже будут выгружать портовые рабочие, труд которых, правда, будет оплачен русским консульством. Англичане выдвинули подобные условия для того, чтобы обеспечить работой своих простаивающих рабочих, a главное — с целью не допускать ни под каким предлогом наших моряков в свои артиллерийские арсеналы. По той же причине весьма логичным был и отказ от хранения в арсеналах мин Уайтхеда и сфероконических мин заграждения. Поэтому мины, более взрывоопасные при хранении, чем снаряды, с корабля не выгрузили, и они оставались на борту на весь период докования. Произошло это потому, что сложные и дорогие мины могли храниться на берегу только под охраной специальных вахт с броненосца, присутствие которых в своих арсеналах англичане считали недопустимым.