Бросаешь мне вызов, Тихоня?
Шрифт:
Не пробовал ведь?
Мысль о том, что он мог ее тронуть, тушит свет в глазах. Придушу обоих!
Она должна мне десять свиданий! Пока не отработает свой долг, не имеет права общаться с другими мужиками! Не имеет права флиртовать, строить глазки и улыбаться так, словно он достал ей луну с неба!
На столике стоит ваза с цветами. Серьезно?! С него тоже требовала букеты и конфеты или Герман проявил инициативу? Решил поухаживать?
Подходит официант принять заказ. Я знаю все позиции, есть любимые блюда их и заказываю. Наш разговор наконец-то
Даже так сука?
Помешал вам?!
Ловит мой посыл, поднимается из-за столика.
— Привет, — протягивает руку.
— Привет, — жму руку. Оба чувствуем напряжение. — Тебе на работу не пора?
— Успею, — мы ведем себя не как друзья, а как соперники. Понимание того, что конфликт происходит из-за девчонки, не снижает градус напряжения. Мы никогда не ссорились из-за телок.
— Выйдем, поговорим? — поднимаюсь из-за столика. Раяна подрывается, спешит к нам. Если думала, что сможет меня остановить, ошиблась.
— Демьян, Герман…
— Вернись за столик, — обрываю резко и жестко. — С тобой мы поговорим потом, — хлопает своими красивыми глазами, а мне хочется сжать ее тонкую шею, вытрясти признание, что она принадлежит мне!
Герман прячет руки в карманы, переводит напряженный взгляд с Раяны на меня. Дошло, что ты не первый? Это ты влез в мою историю!
— Тон сбавь, — не выходит из образа благородного рыцаря. — Раяна, все нормально. Мы сейчас вернемся, — пока Герман ее успокаивает, она умоляюще смотрит на меня, чувствует, что разбудила Демона?
Выхожу из ресторана, достаю нераспечатанную пачку сигарет. Прикуриваю, прислонившись бедрами к капоту. Контроль эмоций — первое, чему научил нас Кулесов. Я четко уяснил главное правило — кулаками махать можно только на ринге, в обычной жизни бить стоит лишь тогда, когда голова холодная. Моя взрывалась от эмоций. Нужно тормознуть себя. Забиваю легкие горьким дымом, пока меня не начинает подташнивать. Герман вышел, стоит и молча наблюдает, как я выкуриваю вторую сигарету подряд. Руки в карманах, плечи напрядены. Ждет удара, но демонстрирует, что драться не хочет.
— Что между вами? — спрашивает он.
Я сам не могу ответить на этот вопрос. Засела в голове зараза! От ее запаха я пьянею, кайфую, как долбаный наркот, когда дотрагиваюсь до нее. Вкус ее губ до сих пор ощущаю на губах. Она единственная телка, которую я готов облизать. И самое стременное, что она будит во мне желание уничтожать любого, кто захочет занять мое место. Помешательство, вот что это такое. Повернуло меня на ней. Хочу ее так, что мозг отключается.
— Она моя, — сам поражаюсь довольным вибрациям, которые откликаются в груди.
— Если была бы твоя, не согласилась бы на свидание со мной, — тонкий упрек. Принимается.
— Она моя, Герман, — увереннее и жестче. Внутри словно распрямляется пружина, что держала эти дни мои нервы в напряжении. Почему не попробовать отношения с одной единственной девушкой? Что плохого в постоянной любовнице? — Во всех смыслах моя, — на этих словах,
— Ты обидишь ее, — он тоже злится, желваками играет. — Демон, ты не про отношения, — словно заточкой по сердцу. — Сломаешь девчонку! — второй раз бьет. — Раяна чистая и открытая, не похожа на тех, кто сидит у вас на контрактах!
— У нас, Герман! Себя со счетов не сбрасывай, — не получится остаться белым, друг.
— Я готов отказаться и выплатить неустойку!
— Что и кому ты будешь выплачивать, меня не интересует. Мы говорим о Раяне, не лезь к ней.
— Она не против, Демон, — об этом я еще с ней поговорю!
— Я против, Герман! — меня начинает напрягать его упрямство. — Ты сейчас садишься в тачку и едешь в клуб, а я постараюсь доходчиво объяснить своей девушке, что ходить с другими мужиками на свидание — копать им могилы.
— Она хоть знает, что стала твоей девушкой? — ухмыляется друг, поправляя на переносице очки.
— Наверное, я не очень доходчиво объяснил. Исправлюсь, — меня подрывает усадить ее в машину, отвезти туда, где нам никто не помешает и объяснить, как опасно дразнить Демона.
— Обидишь ее, — становится серьезным, поддается вперед. — Заберу себе и не позволю лезть уже в наши отношения!
Что за х-ня! За стуки вторая пачку сигарет в порошок. Хотя лучше пачка, чем лицо Германа.
— Я отвезу Раяну в общежитие, а потом ты с ней созванивайся, договаривайся о встрече и выясняй отношения, — мужской правильный поступок. Забрал на свидание, проводи девушку. Умом понимаю, а внутри опять шторм.
— Дай мне две минуты, — не жду ответа, отталкиваюсь от капота, возвращаюсь в ресторан…
Глава 47
«Мысли материальны» — взорвалось в голове, когда я увидела Кайсынова в ресторане, куда меня пригласил Герман. Вчера я его ненавидела, злилась за то, что высадил и молча уехал. Соглашаясь с Германом на свидание, я хотела, чтобы Демон увидел меня и понял, я не сижу дома в ожидании наших встреч. Мои чувства проблема, с которой все сложнее бороться. Вот вроде ненавижу Кайсынова в один момент, а в другой сердце выпрыгивает из груди, стоит о нем подумать. Тело от воспоминаний о нем загорается. Злюсь на себя, что не могу избавиться от наваждения.
И вот мое наваждение сидит за соседним столиком и убивает нас взглядом. Что люди кричат в момент паники: «Мамочка, боже, помогите!..»
Что-то подобное билось в моей голове. А еще: «Бежать!». Пирожное, которое успела только попробовать, застряло в горле. Герман поднялся из-за столика, пошел поздороваться с другом. Демон смотрел так, будто Герман ему враг.
Я слышала каждое произнесенное ими слово. Людей в зале немного, столики стояли близко. Когда Кайсынов предложил Герману выйти, я испугалась. Видела Демона на ринге, он воплощение агрессии, силы, мощи. Я не могла допустить их драки, но меня никто не стал слушать.