Брошь медеи
Шрифт:
Мадам Максим и Игорь Каркаров последовали за мелко дрожащем и шатающемся чемпионом Хогвартса. У самой двери директриса французской школы повернулась, чтобы позвать Дамблдора, но он отрешенно стоял и взирал на Кубок, какбы ожидая новой красной вспышки.
Но такая не последовала, напротив, синеватое сияние постепенно угасло и Кубок стал выглядеть как простая, оттесанная деревенским столяром чаша - пыльная, некрасивая, слегка отталкивающая.
Уже дойдя до самой двери комнаты, в которой его ожидали чемпионы Тримагического Турнира, вместе с директорами других двух школ, профессорами Хогвартса и судьи, за спиной
Наконец! Все-таки ожидания Альбуса увенчались успехом, и он развернул кусочка, чтобы прочесть имя Гарольда Регулуса Блэка, но там, незнакомым почерком, стояло совсем другое имя.
Прочитав его, ноги у старого волшебника подогнулись от страха и ужаса. "Ф" померещилось перед глазами красным светом.
На листочке он прочитал "Гарри Поттер".
Пока директор принимающей Турнир школы дрожал и держался рукой за дверной косяк, чтобы не упасть, дверь Большого зала открылась и внутрь прошествовала группа людей, впереди которых, красуясь новой полосатой мантией и подпрыгивая из-за избытка эмоций, шел сам министр магии, Корнелиус Фадж.
За ним, между двумя прекрасными девушками-шатенками, плыла как лебедь на воде леди Малфой, с отсутствующим выражением лица, не смотря ни на кого. Шествие заканчивала троица джентльменов: посередине бодро шагал лорд Малфой, с левой стороны присутствующие в зале заметили младшею копию Люциуса - такой же блондинистый подросток, с правой - не отставая, пружинистой походкой шел парень, появление которого дурмстранговская делегация встретила бурными рукоплесканиями и криками.
Дойдя до середине Большого зала, молодые люди отделились от взрослых и отправились к покрытому зеленой скатертью столу факультета Слизерина, помахав на прощанье чете Малфой.
Им освободили места в самую гуще дурмстрангцев и, когда четверо расселись среди друзей, все начали им рассказывать, как прошел отбор чемпионов. Пока новоприбывшие слушали подробности, министр и чета Малфой скрылись в комнате чемпионов, куда отправился и чем-то удрученный Альбус Дамблдор.
Глава 11.
А внутри разгорался недюжинный спор.
– Но это пти гарсон, мадам Максим! Он не может состязаться с нами!
– восклицала красивая француженка Флер.
– И как он п'гошел че'гта зап'гета? Он сказал, что учиться на четве'гтом ку'гсе!
– Успокойся, Фле'г, он выб'ган Кубком, значит, от чемпьон, - успокаивающе бубнила высокая директрисса Шармбатона.
Стоявшие в куче у горящего камина профессора Хогвартса тоже громогласно обсуждали случившееся, а среди остальных выделялся голос профессора Лонгботтом:
– Почему никто не уведомляет Молли Уизли? Минерва, мальчик с твоего факультета, чего ты медлишь?
Минерва МакГонагалл, как всегда, прибывала в ожидании распоряжений, и, как всегда, от своего кумира, Альбуса Дамблдора.
Со своей стороны, ее кумир на данный момент пребывал в полной отключке, потому что в его голове не могло уложиться то, что с его затеей получилось. Он хотел попробовать
Пока Виктор Крум, сдвинув брови еще больше нахмурившись, пробовался на внятном английском высказаться насчет Рональда Уизли:
– Это ошиб-ка, он маленький и не можи соревнуется!
– в комнату вошли Малфои в своем качестве попечителей Хогвартса, а за ним и министр магии Корнелиус Фадж.
Увидев трясущегося у двери Дамблдора, Фадж обратил внимание, что тот держит кусок пергамента с именем еще одного чемпиона Турнира.
– Альбус, разве Кубок выплюнул имя четвертого участника?
– спросил он, повеселев, не понимая какой взрыв произойдет в следующий момент. Дернув пергамент из ослабевшей руки старого директора, он прочитал вслух: - Гарри Поттер. Какой еще Поттер, Альбус?
Взгляды всех присутствующих скрещиваются на неспособном ничего ответить директоре Хогвартса. Тот стоял окаменевший и не соображающий, пока министр магии продолжал наседать на него:
– Дамблдор, ты обезумел? Почему имя Гарри Поттера выпало из Кубка, как оно там, вообще, появилось? Люциус, что ты по этому поводу думаешь?
Внезапно похолодевший от осознания происходящего, старший Малфой, встрепенулся и ошалевшими глазами посмотрел на Фаджа. Тот его о чем-то спрашивал, нужно было ответить, но что, Люциус не знал, такой пустой бывала его голова.
– Ты, о чем, Корнилиус?
– сглотнув судорожно, спросил он, чтобы выиграть время собраться и что-нибудь придумать.
– Люциус, разве не понимаешь, кто-то умудрился бросить имя Мальчика-который-выжил, в Кубок. Понимаешь или нет, но мы говорим о мальчике, который исчез из Волшебного мира в тот самый день, когда впервые после десятилетнего отсутствия, в нём появился. И Кубок его выбрал в чемпионы.
– Которой из школ?- замогильным голосом выдавил Малфой.
– Какое имеет значения, Люциус, важен факт, что Гарри Поттер исчез, и никто не знает живой он или нет!
– удивление Фаджа непонимания старшего Малфоя зашкаливало.
– Никто не знает.
– Думаю, что кто-то, все-таки, знает, Корнилиус, - вдруг объявляет блондинистый волшебник внезапно повеселел и, в шутку бросает: - Может быть, его опекун, Альбус Дамблдор, держит мальчика невольником где-то в Хогвартсе ...
– Нет-нет, это неправда!
– расшевеливается старый колдун и рывком делает два шага внутрь комнаты, внезапно осознавая, что внимание всех присутствующих сосредоточенно на нём.
– Я не знаю где Гарри, я не о нем думал, а ... Я ничего не понимаю ...
– Это означает, что, если кто-то бросил листок с именем Гарри Поттера, чтобы подставить его, или директора Дамблдора, или Турнир, должен отвечать по всей строгости закона!
– включилась в разборки, и старая профессорша по Артефакторике, бывшая Министерская служащая, Гризельда Марчбэнкс.
– В истории Тримагического Турнира есть упоминания о других подобных случаях, когда Кубок заставлял того, кто бросал чужое имя, самого участвовать вместо того, кого он хотел подставить.