Брусничное солнце
Шрифт:
— Настасья Ивановна всю усадьбу переполошила, впервые меня не встретила. Каждая служанка твоё имя кличет, разве что только под кустами не выискивают. — В мягком голосе лисья насмешка, пальцы Григория ловят подбородок, приподнимают лицо, и она встречается с теплым искрящимся взглядом. — Приворожила меня, не иначе. Ведьма моя, душа моя, ни на миг не забыл…
Опускает голову и Варвара тянется навстречу манящим приоткрытым губам. Сколько ещё им так втихомолку видеться? Страх, что матушка отвергнет несостоявшегося жениха был силен, он ворочался змеями в животе, давил, крутил в узлы и заставлял леденеть кончики пальцев. Разве многого Варваре хочется? Не выйдет получить материнское благословение — сбегут. Как пить дать сбегут. Будут вольными, свободными. Грий станет рисовать
У них всегда будет выбор. Если человек не видит выхода из западни, значит он недостаточно решителен или сломлен. Чудно, но уверенность в себе и боль распахивают двери, в которые раньше ты бы и не шагнул.
Украденный поцелуй сладкий, глушит, пускает шумную горячую кровь по ушам. Она прижимается к Грию сильнее. Чувствовать каждый изгиб тела, впитывать запах, таять восковой свечой в подхвативших сильных руках. Когда его язык скользнул в рот — мягко, без напора, она почти уверовала в существование рая. Рай здесь, рядом с ним.
Послышавшиеся громкие причитания за углом дома заставили их отскочить друг от друга. Оглушенная поцелуем, Варвара не сразу разобрала слова. Переводила ошалелый взгляд широко распахнутых глаз с лукаво улыбающегося Григория на выходящих к аккуратной дорожке служанок.
— Легко говорить тебе, Мавра, барыня-то наша совсем из ума выжила. За косу знаешь, как оттаскала? Да кричит, ключом перед носом размахивает. Говорит, ежели девка не найдешь теперь Варвару Николаевну — продам и глазом не моргну. Да как же так, я ж в семье самая старшая, кто Мирошку моего досматривать будет? Ребенка горького? — Визгливые ноты опускались, грозясь перерасти в громогласный рев. Стоило служанке поднять голову и увидеть у разросшихся лип Варвару — причитания стихли. Девка взвизгнула, широко всплеснув руками и бегом ринулась в её сторону, падая в траву на колени. Взметнулась и опустилась рядом порядком потрепанная коса. Видно, матушка и правда оттаскала крепостную за волосы. К великой досаде Варвары, она заревела. Громко, во весь голос. Видно, напряжение и страх сделали своё дело.
— Не губите юная барыня, не на кого оставить брата моего, матушка ваша зверствует, вас к кабинету кличет. Господа ради, Варвара Николаевна, пойдемте к кабинету, век вашей доброты не забуду только не губите, не хочу я из родной избы уезжать, продаст меня барыня, клялась, что продаст.
Скользнули в дразнящей ласке по спине тонкие пальцы художника, в глазах Грия — насмешка. Хитрый плут поклонился, мазнув покрасневшими зацелованными губами по костяшкам её пальцев и неспешным шагом отправился к конюшням проверять свой багаж. На Варином же подоле болталась голосящая крепостная, монотонно припечатывающая лоб в пышные травы. Жалость к себе больно куснула за подбородок. Надо же, как никчемно закончилась первая встреча после долгой разлуки.
— Полно тебе, не реви, иду я уже. — Ей пришлось потрудиться, чтобы выдернуть платье из цепких рук служанки. Вой мигом стих. Проворно вскочив на ноги, та громогласно хлюпнула красным носом и вытерла дорожки слез рукавом рубахи.
— Благодарствую, Варвара Николаевна.
Она так и тянулась всхлипывающим хвостом до самого кабинета. Шаркающие шаги вызывали раздражение, но как нельзя кстати отрезвляли. Коридор сменился узкой лестницей на второй этаж. А Варвара не видела ступенек. Перед глазами — солнечный силуэт горячо любимого, возмужавшего за полгода Грия.
[1] Старославянское название августа
Глава 2
Дверь кабинета оказалась неплотно прикрытой, через широкую, в два пальца щель, доносился знакомый басовитый голос. Варвара замедлила шаг.
Генерал-аншеф Российской империи. Артемий Агафонович Брусилов. Сила, величие и гордость. О высоком положении и статусе в нем
Первый раз Варвара и её матушка встретились с благородным семейством Брусиловых на охоте у мелкого дворянина Грасова, распоряжающегося некоторыми селами на юге губернии. Сын генерала обратил на Варю внимание благодаря дозволению её матушки участвовать в охоте. Ещё бы, уму непостижимо: женщина не просто по-мужски уверенно держится в седле, она недурно справляется с ружьем. И всё это с легкой подачи аристократичной матери. Езда подобным образом у высшего сословия считалась бесстыдным неблагопристойным кокетством. А ежели начать разговор про охоту… К безмерной радости Вари, выросшая в сельской местности Настасья Ивановна считала эту забаву невинной, а глядящие в рот стремительно богатеющей барыне подруги старательно закрывали на это глаза. Более того, разве не выглядит пышущая здоровьем женщина на лоснящемся жеребце невероятно? После озвучивания этих мыслей за чаепитием в высокой беседке поместья женщина с интересом слушала, как всё большее количество юных аристократок в соседних поместьях проявляют интерес к конным прогулкам. Теперь Варвару осудить никто бы и не взялся.
А Варя не спешила разочаровать мать правдой: забиралась в седло она не для жарких взглядов в её сторону и коленопреклонённых женихов у порога. Свобода. Беспечный стремительный полет вперед, когда ветер выбивает из головы все мысли, оставляя ощущение безграничного счастья. Когда травы стремительно сменяют друг друга под мощными копытами послушного жеребца, когда в его прыжке она с заливистым хохотом жмется к лоснящейся, покрытой конским потом шее, щуря глаза.
В день охоты она так же наслаждалась свободой. И, глупо позабыв о роли женщины в высшем обществе, увела у младшего Брусилова добычу. Каков скандал, лучший охотник губернии не успел поднять ружье, когда девчонка сделала свой выстрел. И попала. Дикая коза была не первым её трофеем, но неожиданно приятным. Самуил отвесил ей шутовской поклон и вернул ружье за плечо, его привычка щуриться проявилась и тогда — он почти насмешливо наблюдал за тем, как Варвара ловко спешивалась с лошади.
Вечером порядком подуставшие гости отужинали этой козой и десятком запечённых в меду кроликов. Из-за окна доносилась брань воюющих за потроха охотничьих борзых, за столом велась веселая перепалка молодых охотников. Юноши не упустили момент подшутить над Брусиловым — сегодня главное блюдо было не его заслугой. Он снисходительно слушал, откинувшись на спинку широкого стула, обитого затертым зеленым бархатом, и улыбался. Надеясь скрасить неловкий момент, Варя предложила забрать ему голову животного для настенного чучела. Всем давно было известно, что тот увлекается собиранием охотничьих трофеев в Московском домовладении. «Пусть останется доброй памятью о вашей встрече с первым охотником женского пола». Тогда он не отказался.
Как следует распрощаться они не сумели, Артемия Агафоновича отозвали срочным письмом в Петербург, сын поехал вместе с ним.
После, матушка долгие дни воспевала оды их семейству. Несказанная радость, сам Самуил Артемьевич показал своё расположение к Варваре, проявил интерес и уделил время, прогулявшись по саду. Долгие воодушевленные речи Настасьи не трогали Варвару, как и сам Самуил. Оно и к лучшему, что в Костромскую губернию Брусиловы не возвращались два года. Тяжелая служба и широкие владения занимали всё время знаменитого рода, некогда было им видеться с провинциальной мелкой знатью. Особняк их порос ядовитыми вьюнками, отчаянно любящий пиво домовладелец, работал спустя рукава. Вскоре Настасья Ивановна разочаровалась в своих ожиданиях и забыла о встрече, оказавшейся совершенно не судьбоносной.