Брызги шампанского. Дурные приметы. Победителей не судят
Шрифт:
Жидковато хлопнули дребезжащие дверцы, и несколько парней с автоматами и в вязаных шапочках с прорезями бросились в подъезд.
— Приехали.
— Кто приехал? — спросила Марина отрешенно, все еще пребывая в горестно–расслабленном состоянии.
— Степан милицию привез.
— Да? Надо же…
— Сейчас они зайдут в квартиру. Может быть, ты пойдешь приляжешь? Видик у тебя еще тот…
— Да. Ты прав. Видик у меня еще тот. Пойду прилягу.
В этот момент раздался звонок в дверь.
Касьянин с
Ребята с автоматами и сдвинутыми на затылок масками стояли на площадке и трепались о чем–то совершенно постороннем — в квартиру доносились слова о Кипре, телках, кожаных куртках, слышался молодой и здоровый гогот людей, не удрученных большими проблемами. А в это время молоденький лейтенант с экспертом ходили по квартире, совали пальцы в дыру, где совсем недавно был глазок, потом им пришла в голову мысль найти пулю, и они нашли ее — пуля ударилась в стену и, сделав в штукатурке небольшую раковину, упала на пол. Лейтенант осторожно поднял ее, сдул пыль, осмотрел под лампой, сдвинув молоденькие свои бровки и пробормотав себе под нос нечто такое, что не позволено слышать остальным, и осторожно опустил в целлофановый пакетик, который ему протянул эксперт.
— Важная улика? — спросил Касьянин уважительно.
— Достаточно важная, — серьезно ответил лейтенант, бросив в сторону Касьянина опасливый взгляд — дескать, не знаю, можно ли с тобой говорить откровенно.
— Наверное, это большая удача — найти такую улику?
— Как относиться к делу, — лейтенант опять неодобрительно посмотрел на Касьянина, который явно проявлял слишком большое любопытство. — Вы подозреваете кого–нибудь? — строго спросил лейтенант.
— Подозреваю.
— Кого именно?
— Зачем это вам? — устало спросил Касьянин.
— Вы хотите сказать…
— Да. Именно это я и хочу сказать. Еще когда вы в своем отделении собирались сюда, ваши ребята позвонили этим бандюгам, — Касьянин кивнул в сторону развороченной двери. — И предупредили. Так, дескать, и так, сматывайтесь побыстрее, поскольку выезжает группа захвата. И они смотались. За несколько минут до вашего прибытия.
Лейтенант долго, с подозрением смотрел на Кась–янина, потом перевел взгляд на Марину, на сидевшего здесь же, рядом с матерью, Степана, подумал, с трудом осознавая сказанное.
— Откуда вам все это известно?
— Сам слышал. В двери дыра, как вы успели заметить, поэтому все хорошо было слышно. Да они и не старались говорить потише, поскольку источник их совершенно надежен и для вас неуязвим.
— Вы так думаете? — Я думаю, не вы ли и позвонили этим ребятам? — усмехнулся Касьянин. — Осторожней со словами, гражданин потерпевший, — строго сказал лейтенант.
— Простите, — Касьянин развел руками. — Шутка.
— Есть вещи, которыми не шутят.
— Да, наверное, есть, В природе.
—
— Соседей.
— Что же вы им такого сделали, что они решили вот так поступить с вами?
— А почему вы не спросите, откуда у них оружие?
— Всему свое время.
Лейтенант раздражал Касьянина. В его голосе все время звучала какая–то назидательность, превосходство, служебная недоступность. При этом Касьянин прекрасно видел и неопытность этого дознателя, и его недалекость. Все услышанное до него доходило не сразу, судорожными скачками. Пытаясь выглядеть проницательным и значительным, он даже сам не понимал, как все это глупо и бестолково.
— Вы сказали, что подозреваете своих соседей… Кто они? Вам известны фамилии, адреса, род занятий?
— Да, — кивнул Касьянин, усмехнувшись. — Известны.
— Вам кажется это смешным? — повысил голос лейтенант. Голос–то он повысил, но от этого вдруг заговорил тонко и немного истерично.
— Да, — опять кивнул Касьянин.
— Что же в этом смешного? — лейтенант оглянулся по сторонам, призывая в свидетели всех, кто слышал их разговор.
— Вы хотели знать фамилию моего соседа, который стрелял в дверной глазок?
Записывайте… Евладов.
— Записал, — проговорил лейтенант и тут же поднял недоуменный взгляд. — Вы хотите сказать, что это тот самый Евладов?
— Да. Тот самый. Вы хорошо его знаете. Вам интересен род его занятий?
— Если вам это известно…
— Бандитизм. Сказать, на что он живет?
— Если нетрудно… — лейтенант был явно растерян и совершенно не представлял, как ему вести себя дальше.
— Он обирает все соседние магазины, базы, торговые склады, промышленные предприятия, рынки, заправочные станции… Все они платят ему дань. И он на эту дань живет.
— Но это очень ответственное заявление…
— Я знаю.
— А этот, простите, как его…
— Евладов. Когда забудете эту фамилию, зайдите к начальнику отделения. Он напомнит. Подозреваю, что эта фамилия выколота у него на лбу. А если этой фамилии у него на лбу еще нет, то она там скоро появится! — С каждым словом Касьянин повышал голос и последние слова почти выкрикнул. Странно, но именно крик больше всего и подействовал на лейтенанта, он сразу сделался подчеркнуто вежливым, даже оробевшим.
— Ну что ж, похоже на то, что мы свое дело сделали… — он озабоченно оглянулся по сторонам. — Протокол осмотра места происшествия составили, следы юридически зафиксировали, даже вещественное доказательство нашли, — он похлопал себя по карману, где в целлофановом пакетике лежала пуля. — Осталось только попрощаться, — он осмотрел жильцов квартиры.
— Евладова сегодня будете брать? — поинтересовался Касьянин.
— Повременим. У нас нет доказательств, что нападение совершил именно он.