Бубен Костяного принца
Шрифт:
Он прошел по коридору в хозяйственное крыло и юркнул в каморку, заставленную швабрами и ведрами. Плотно закрыл за собой дверь, очутившись в кромешной тьме. Он достал из кармана монету, взятую из кабинета директора и засветил. Света она почти не давала, но свет ему был и не нужен.
– Воспроизвести, - дал он негромкий приказ, и монета начала передавать запись. Запись всех разговоров, что прозвучали за этот день в директорском кабинете.
Прослушивание заняло немало времени. Уборщику приходилось несколько раз останавливать передачу, чтоб дать монете остыть.
– Клос вызывает, - негромко сказал он.
– Слушаю, - почти сразу раздался ответ.
– Они хотят отдать эльфа волчьему князю, - сказал он.
Ответа не последовало. Уборщик подождал некоторое время, а потом повторил:
– Они хотят отдать эльфа…
– Я слышал, - перебил его раздраженный голос, - Я думаю.
Уборщик замолчал. Монета начала подавать признаки перегрева, но он ждал.
– Других важных новостей не было? – раздался голос, когда уборщик начал думать, что монета вот-вот выгорит.
– Не было.
– Вытаскивай его. Если не сможешь вытащить, убей, - монета окончательно перегрелась и рассыпалась в пыль
Клос постоял в темной каморке еще какое-то время, осмысливая услышанное, а потом взял швабру с ведром полным воды и вышел. Прошел по коридору до черной лестницы и спустился на первый этаж. Завернул за угол, толкнул дверь и пошел по другому коридору, ведущему к служебным помещениям охраны. Миновал несколько кабинетов, не колеблясь, толкнул толстую дверь с табличкой «вход строго запрещен» и оказался на тесной лестничной площадке, с которой начинался спуск в подвальные этажи. Путь ему тут же преградил охранник:
– Эй, Клос, - он узнал уборщика и в голосе его слышалась не столько угроза, сколько раздражение, - Ты читать не умеешь? Тебе сюда нельзя. Пошел отсюда, пока никто не увидел.
– Так там это… - уборщик изобразил на лице растерянность и уронил ведро.
– Да ты что, гад? Умом тронулся? – охранник непроизвольно отскочил назад, однако вода из упавшего ведра все же облила ему штанину и ботинок.
Уборщик наступил на крепление швабры, к которому приматывалась тряпка и потянул деревянную ручку вверх. Ручка выскочила из крепления, высвобождая точеный наконечник на ее конце. Он крутанул древко, перехватывая копьецо на боевой хват, и точным движением всадил его охраннику в горло.
Охранник еще булькал кровью из разорванной шеи, а уборщик уже спускался вниз. Тюремщик в балахоне, дежуривший перед массивной решеткой оказался сообразительней охранника, почуял опасность и встретил уборщика с мечом в руках. Однако достойного отпора дать не смог. Вытаскивая наконечник копья из его глазницы, уборщик позволил себе некое проявление чувства:
– Ты обрюзг, - сказал он, снимая связку ключей с пояса умирающего, - Слишком много ешь, слишком мало двигаешься.
Он отпер решетку и начал проверять все камеры подряд, открывая смотровые окошки в дверях.
–
Разглядев его и убедившись, что в этой камере не тот, кто ему нужен, уборщик молча закрыл окошко и перешел к следующей двери. Там оказалось пусто. Третья дверь – опять пустая камера. У четвертой двери он тоже не почувствовал внутри никого живого, но для порядка все же открыл, и едва успел отшатнуться, – полупреображенный мертвец попытался полоснуть ему по лицу когтями.
– Срань, - уборщик шумно перевел дух и хохотнул, - Я чуть не обделался.
Окошко в пятой двери он открывал с опаской. Однако в этой камере явно находился живой человек.
– Назовите ваше имя.
– Идите к черту, - ответил пленник, даже не пошевелившись на своем лежаке.
– Такого имени в списке нет, – уборщик возразил сухо, будто бы и не пошутил, - Вы эльф Илерион?
– А ты что, новенький? – недовольно отозвался пленник.
– Не валяйте дурака. У нас мало времени.
– Ну я, Илерион, дальше что?
Уборщик отпер камеру.
– Выходи.
– Я же сказал, идите к черту. Я никуда не пойду.
– Не глупи. Я вытащу тебя отсюда. Меня прислал твой работодатель из дома напротив, - Уборщик вошел в камеру и протянул эльфу руку, - Если хочешь на волю, вставай и иди за мной.
Лери все-таки поверил ему, хотя спаситель выглядел куда как сомнительно. С виду – самая обычная обслуга, да и одет соответственно. Однако, выйдя из камеры и увидев распростертого на полу убитого тюремщика, эльф в один миг поменял свое отношение к этому человеку. Он послушно семенил за ним следом и выполнял все его указания.
Иногда перебежками, иногда замирая в каких-то закутках, они чередовали коридоры, забегали в подсобки и каморки, чтобы кого-то переждать. Лери решил бы, что они заблудились, если бы не вел его спаситель с такой полнейшей уверенностью в себе.
Наконец они зашли в комнату, небольшое окно в которой было забрано ставнями. Его поводырь тут же начал их разбирать. Лери сунулся было помогать, но тот лишь мотнул недовольно головой, мол «не надо». Эльф послушно отступил. Через пару минут окно было раскрыто, и спаситель коротко бросил:
– Давай.
Эльф выглянул через окно наружу.
– Первый этаж? – удивился он, - Мы же столько пролетов вверх поднимались…
– Ты сидел в подвале глубоко под землей.
– Вообще-то был при смерти, когда меня сюда засунули, - буркнул, оправдываясь, Лери и выпрыгнул.
Он втянул с наслаждением знакомый ни с чем несравнимый запах портового города, не в силах поверить, что оказался на свободе. Повернулся к своему спасителю, прыгнувшему следом, чтобы задать вопрос, но тот предостерегающе приложил палец к губам. Лери понятливо кивнул. Мельком оглядевшись, он сообразил, что выбрались они из здания на огороженный забором задний двор, пределов компании они еще не покинули. Здесь тоже могла оказаться охрана.