Будь хорошей, девочка
Шрифт:
Белая накидка вдруг стала давить на плечи, и я с трудом нашла в себе силы улыбнуться сестре, хотя хотелось диаметрально противоположного.
— А как, по-твоему, я должна себя чувствовать? — Ника, судя по всему, уже шла на поправку, потому что бледность, отражавшаяся на ее лице в первые минуты, когда мы все вошли в палату, уже исчезла, уступив место привычной маске недовольства. — Зачем пришла? Позлорадствовать?
Закусила губу, чувствуя, как пульс начинает ускоряться.
А чего я ожидала от встречи? Что Ника расплачется и
Игнорируя ядовитый тон, прошла мимо постели больной к окну и уставилась в синеющее небо.
— Ты солгала.
Перехватила в оконном отражении её силуэт, заметив, что сестра поджала губы, опуская взгляд на катетер на сгибе локтя.
— Не совсем.
— Но тесты? — обхватила себя руками, большим пальцем поглаживая ободок колечка.
— Ты прекрасно знаешь, что подделать их не составляет труда, — отмахнулась, как от назойливой мухи, и повернулась к двери. — Он пришел с тобой?
Сглотнула, не зная, что сказать. Решила не лгать.
— Мы были вместе, когда мама позвонила… — не хотелось обсуждать с Никой подробности личной жизни. Боялась, что хрупкое счастье, которое только сегодня согрело меня своим теплом, снова растворится, оставляя после себя привкус горечи.
— Так и знала, что ты не будешь терять ни минуты, — упрек достиг цели, и я ощутила укол совести. Хотя с какой стати? Это она лгала, притворяясь жертвой.
— Ник, прекрати, пожалуйста. Давай просто забудем обо всем и будем жить дальше, — повернулась к сестре, и, перехватив её ядовитый взгляд, вздохнула. — Я люблю его, но поверь, не хотела причинять тебе боли. Это произошло случайно. Я не знала, кто он, пока ты не открыла мне глаза тем вечером. Если бы я знала, я никогда бы…
— Перепихнуться с парнем, даже не спросив его имени. И ты еще называешься моей сестрой, Господи… — она хотела сказать что-то еще, но взгляд зацепился за кольцо на безымянном, и Вероника резко выпрямилась. — Это…
— Да. Я выхожу за него, — сказала, и ощутила, как потеплело на душе. Я выйду за Никиту, потому что люблю его. И он любит меня. Мы со всем справимся. — Папа в курсе, мама, думаю, уже тоже. Не хотела говорить тебе при таких обстоятельствах, но лучше тебе знать правду.
Ника злилась. Это было видно по её постепенно краснеющему лицу и плотно сжатым губам. Мне бы бежать из палаты, подальше от этой неконтролируемой ярости, но не хотела расставаться на такой ноте.
— Я хочу, чтобы ты знала, больше нет смысла ругаться. Все уже в прошлом. Я готова забыть о разногласиях, если ты тоже дашь слово сделать это.
Опустила руку, отчего-то стыдясь демонстрировать не к месту блеснувший камень.
Тишина напрягала, постепенно сгущаясь, словно туча перед бурей. Неизвестно откуда появившаяся тревога начала проникать в душу, отравляя мысли. Ладони покрылись холодным потом, и я провела ими по бедрам.
— Я пойду, — поняв, что становится невыносимо находиться рядом с Никой, я шагнула к двери, но ноги отяжелели, когда
— А ты уверена в правильности своего выбора?
Разумеется уверена, я же сказала, что люблю его.
Вслух не произнесла, лишь промолчала, надеясь, что она больше ничего не скажет, но Ника продолжила кромсать мои нервы.
— Уверена, что он не лгал тебе?
Пульс сорвал с цепи сердце, и оно с каждым ударом все больнее прошибало ребра.
— Что не утаивал незначительные детали, которые могли очернить белоснежную репутацию твоего парня? М?
Медленно обернулась, понимая, что теперь, даже если очень захочу, не сдвинусь с места.
— А ведь я и правда могла быть от него беременна… Забавно, не так ли? Я говорила правду, пока не пришли месячные.
— Это в прошлом, — лгала. Бессильно лгала, пытаясь сохранить остатки хрупкой веры в честность мужчины, что стоял сейчас в коридоре, ожидая, когда я выйду. — То, что было до встречи со мной, не имеет значения. Главное, что сейчас он честен.
— До встречи с тобой? — многозначительно замолчала, вскинув брови, и я ощутила, как металл кольца стал нестерпимо жать, обжигая кожу. — А ты спроси, куда он направился после той ссоры в твоей квартире, когда я делала тест.
Горло сдавило, и кислород словно превратился в кисель, больше не проникая в легкие, а лишь душа своей густотой.
— Кто утешал его после того, как ты швырнула розы ему под ноги, глупо надеясь, что он снова прибежит к твоим ногам? И посмотри, что он ответит. Убедись в его честности. Дерзай.
Вероника злорадно ухмыльнулась и откинулась на подушку, удовлетворенно складывая руки на животе.
— Только вот что-то подсказывает мне, что он соврет, чтобы не нарываться на новую ссору. Ты ведь ему так дорога…
— Ты лжешь, — произнесла с уверенностью, которой не испытывала. — С самого начала лгала, не стоило верить тебе. Ты никогда не была беременна от Никиты, потому что он спал с тобой лишь однажды в презервативе.
Слова застряли в горле, но я с надрывом произнесла, ощутив ноющую боль в глубине души. Они спали, надо просто с этим смириться.
Но Никита не лгал.
Уверенность постепенно крепла, и я дала себе слово не вестись на провокацию, но чертовы ростки сомнений уже проникали в мозг, отравляя мысли.
— Тебя задевает, что мне удалось получить то, ради чего ты решилась на обман, но мне плевать. Я давала тебе возможность помириться, но ты ей не воспользовалась.
Шагнула назад, молясь, чтобы хватило сил смотреть в глаза Никите после того, как выйду отсюда.
— Лишь однажды… в презервативе… — она наслаждалась моей истерикой, которая явно отражалась в стиснутых кулаках, в полных горечи глазах, и дрожи в неуверенном голосе. — А ты в этом уверена?
Нет.
— Прощай, Ника, — я развернулась и взялась за ручку, но в спину пулей летел злорадный голос.