Будь моей девушкой, или мой супер-парень
Шрифт:
– Можно, - кивнул он головой.
За барной стойкой стоял наш знакомый бармен Антом, поздоровавшись, он спросил:
– И кто продул?
– Я, - призналась с мировой скорбью в голосе.
– Тогда тяни, - с широкой улыбкой протянул бармен мне трехлитровую банку, наполовину наполненную сложенными бумажными листами.
Покопавшись в банке, я выбрала листок и потянула его наверх. На секунду мне показалось, что лист в моих руках как-то страну дернулся, словно хотел вырваться и остаться со своими братьями. Развернув "шараду" я вчиталась в желание.
– Вот черт!
– Что там?
– с любопытством спросили Макс
– Сменить прически и цвет волос, - с тоской прочла я.
Самое обидное, что почерк я не узнала и поэтому сказать "пламенное спасибо" было не кому.
– Ты узнаешь почерк?
– спросила я у друга.
Тот рассмотрел листок и покачал головой.
– Нет.
– Затем он повернулся с Соколову и спросил: - Ну, так будешь писать желание?
– Буду.
Антон выделил моему парню ручку с листком, тот быстро том что-то написал и кинул в банку.
Заказав у Антона еще два стакана с виски и один с ананасовым соком, мы поднялись на третьей этаж.
– Лена, может сыграем?
– спросил Соколов, на что я тут же ответила:
– С радостью!
– Ну, тогда развлекайтесь детки, а я пойду к остальным, - сказал Макс и направился к нашим ребятам.
Игрок из Соколова был неахти какой, но мне все равно понравилось с ним играть. Когда время перевалило за двенадцать и все стали расходиться, я чуть ли не силком вытянула Катю из рук коротышки, потому что доверить ему отвести подругу домой не могла. Хоть коротышка и показался мне нормальным парнем, но гулять вмести с компанией одно дело, а остаться сам на сам - другое, особенно когда один из них пьян в стельку. Решающим фактором стал Соколов, который спокойным и холодным, как айсберг, потопивший Титаник, голос заявил, что отвечает за подруг своей девушки головой и сам отвезет ее домой. Катька была пьяна (и когда только успела так наклюкаться?) и поэтому ее нехорошие качества-паразиты скрылись, заменившись противоположными и не менее нехорошими, но даже они струсили под взглядом Соколова, поэтому девушка слабо согласилась ехать домой. К нам присоединился еще и Макс, а остальные оправились пешком или на такси. Мы отвезли сперва Катю, так как в машине она слегка размякла и парням пришлось вдвоем чуть ли не несли ее в квартиру. Я пошла с ними, так как одно дело, когда подругу приносят пьяную в компании подруги и совсем другое, когда какие-то левые парни.
Я позвонила в дверь три раза и через несколько минут нам открыла теть Нина в фиолетовом с желтыми ирисами халате. Она не была заспанной, что радовало, потому что разбудить ее мне очень не хотелось, но и открывать дверь Катиным ключом и без разрешения влезать в квартиру тоже.
– Леночка, - удивленно спросила тетя Нина, а потом перевила взгляд на парней и обмякшей на их руках дочку.
– Кто эти молодые люди?
– Это наш одногруппник - Максим и мой парень - Александр, - ответила я, сразу дав понять, что парни не левые, а хорошо нам знакомые.
– А что с Катенькой?
– Она просто выпила немножко и уснула в машине.
Губы тети Нины слегка сжались: она не люби когда дочка напивалась, но благо это было редкое явление.
– Ну, проходите.
– Отошла она от двери.
Я зашла в квартиру, и парни проследовали за мной.
– Чай будете?
– Нет, спасибо, - ответила я, помогая Кати снять сапоги.
Когда сапоги и пальто было снять, парни отнесли подружку в комнату, уложили на кровать,
– Спасибо, что привезли мою кулему домой, - сказала тетя Нина, когда мы новь оказались в коридоре.
– Да не за что, - сказала я и Макс одновременно.
Тетя Нина вдруг серьезно посмотрела на Соколова и строгим голосом истинного учителя сказала:
– Леночка - хорошая девочка. Позаботься о ней.
– Обязательно, - ответил Соколов и взял меня за руки.
Под ручку мы и спустились с пятого этажа на улицу.
Было приятно держать его за руку, хоть в голове и возникали противные мысли о том, что от волнения у меня вспотеет ладонь и ему будет неприятно. Но, слава богу, обошлось.
Соколов отвез Макса и направился ко мне домой.
– Ты сегодня был странный, - сказала я.
Его руки почему-то на несколько секунд сжали руль, но спросил он спокойным, даже каким-то ленивым голосом:
– С чего ты взяла?
– Просто в прошлый раз, когда мы были у Коли на квартире, ты вел себя отстраненно. Не с кем не говорил и казалось, что тебе неприятно и скучно там находиться. Сегодня ты был более дружелюбным.
Эта была истинная правда. После двух партий, мы присоединились к остальным и даже сыграли несколько раз по парам. Вдобавок Соколов начал общаться с Максом и несколькими парнями, и у них даже произошел спор про то, какие страны входили в СССР.
– Просто до этого я никого не знал, поэтому не знал о чем с ними разговаривать.
Неужели Соколов смущается разговаривать с незнакомыми людьми? Хотя о чем я? Соколов и смущение вещи не совместимы.
– Значит с незнакомыми парнями ты заговорить не смог, а незнакомой девушке запросто предложил встречаться?
– пошутила я, пытаясь его развеселить, но Соколов все равно остался каким-то мрачноватым.
– Я знал тебя, - только и ответил он.
Интересно и когда он узнал меня? Следил за мной как недоделанный стралкер или у цеэру досье на меня прочел?
– И каким это образом ты знал меня?
Соколов задумался, а потом ответил, при этом мне казалось, что он говорит словно заученный текст:
– Видел тебя в институте и заинтересовался. Потом начал расспрашивать о тебе твоих однгруппников.
Как-то нескладно получается. Если бы Соколов обо мне расспрашивать у одногруппников, то уже через пару минут об этом сплетничал бы весь курс. Как же! Ведь такой как я заинтересовался такой как он! Сплетни ходили и сейчас, притом не очень лестные, а несколько девушек с других факультетов грозились набить мне рожу, но у меня был личный телохранитель в лице Нади, да и Соколов вечно вертелся рядом, привозил и увозил меня из института, поэтому девушки и не высовывались, не желая терять при нем лицо.
– Вот так сразу увидел и заинтересовался?
– недоверчиво уточнила я, оставив пока свои мысли о расспрашивании одногруппников.
– Не сразу, - признал он.
– Впервые когда я тебя увидел, то ты мне показалась странной. Твои волосы и пирсинг - не очень-то можно назвать нормальными. А потом я увидел тебя в парке: ты сидела на лавочке, болтала ногами, ела странное зеленое мороженое, хотя было довольно прохладно, и смотрела на небо. И почему-то меня это заинтересовало, и я стал наблюдать за тобой. Ты сидела там долго, около получала, и хоть оно было серого цвета, но ты все равно на него смотрела, словно рассматривала картину гениального художника. И улыбалась.