Будь моим, будь другим

Семакова Татьяна

— Я звонила, — промямлила в ответ, а он кивнул:

— Я видел, но был занят. Меня не просто так помиловали, а с условием, что я найду, кто расстрелял наших. И ты не делаешь мою жизнь проще, потому что большую часть времени я трачу на то, чтобы уберечь твою голову. А время идёт.

— Но я же могу помочь, мы договаривались…

— Правильно, договаривались. Что ты сидишь на своей синей заднице ровно и ждёшь меня. А ты что?

— Так синяя, — скривилась в ответ, — сидеть больно.

— Я

испробовал все доступные мне методы, — вздохнул в ответ, — последний — доехать до того дома, растопить печку и закрыть тебя там, заколотив двери и окна. Заедем за продуктами, поставлю ведерко в углу, дров, разберёшься. Недельку протянешь, а там уже и я вернусь.

— Если тебя не убьют, — буркнула недовольно, а он невозмутимо пожал плечами:

— Тогда ты будешь умирать медленной голодной смертью.

— Странный у тебя способ уберечь…

— Так я для себя берегу, а если труп — какая разница? Так не достанься ж никому, — я фыркнула, а он улыбнулся.

— Ты обещал советоваться. У меня мысли есть.

— Уверен, в твоей блондинистой голове чертова прорва мыслей, но неужели ты думаешь, что в моей — пусто? И информации побольше твоего.

— Думаю, у меня есть кое-что, чего ты не знаешь, — заявила нахально.

— И что же?

— Не хочется говорить просто из вредности, — призналась, заглянув ему в глаза.

— Я не считаю тебя своей игрушкой, — сказал серьезно. — Глупой тоже не считал, до сегодняшнего дня. Мотивы мента понятны, надеюсь, разбитая тачка заставит его задуматься, а у тебя какая цель? Сыграть в ящик?

— Сначала я просто хотела помочь, — поморщилась, а он ухмыльнулся:

— А потом? Азарт?

— И любопытство, — вздохнула понуро, а потом сверкнула глазами и лукаво улыбнулась: — Будешь хорошим мальчиком и я поделюсь мыслями.

— Буду плохим и ты все выложишь, — шепнул на ухо, попутно расстегивая мою куртку и запуская руки под свитер.

Убийца — дворецкий

— Твоя взяла, — выдохнула, уткнувшись носом в его плечо и продолжая сидеть верхом. Он похлопал меня по заднице и буркнул:

— Сначала слезь, мозги отключены, работает все остальное.

Я начала торопливо одеваться, он справился быстрее и пересел за руль, сдавая назад на шоссе. Когда я перебралась на переднее сиденье, мы уже ехали в сторону города.

— Пообещай, что не будешь злиться, — начала осторожно, а он недовольно прыснул:

— С таким заходом я уже начал. Выкладывай.

— Зря тачку Карева разбили, я жду от него информацию и теперь могу не дождаться.

— Притащит в зубах виляя хвостом, — процедил презрительно. — Информация на тему?

— Один ординатор слишком хорошо считает, — хмыкнула и кратко пересказала нехитрые подсчеты. —

Скорее всего, чья-то родня.

— А на квартиру к Таньке на кой хер потащилась?

— Понять, кого она могла подбить на свою авантюру.

— Поняла?

— Да. Емельянова.

— Сама соловьем пела перед Абрамцевым, что он не при делах.

— А теперь считаю иначе, — пожала плечами. — И Митька твой как думаешь, почему тебя вызвал?

— Чтобы я забрал тебя прежде, чем ты что-то разнюхаешь, или мент твой.

— А убить не мог — слишком очевидно, как светящуюся вывеску над собой повесить.

— Не понимаю, нахрена ему это, — нахмурился, слегка сбавив скорость.

— Ты где живешь? — хмыкнула а ответ, а он поднял бровь:

— В гости хочешь?

— Во-первых, почему бы и нет? — ответила язвительно. — Во-вторых, что-то мне подсказывает, что квартирка у тебя поприличнее. Начальник благоволит, бабки есть, бабы на шею вешаются. Зависть, дорогуша. Банальная зависть и жажда легкой наживы. А тут Татьяна, нормальная девчонка, сломленная только, озлобленная. Как она вообще там оказалась?

— Влад приволок, — поморщился Толя, — просил пристроить да присмотреть. Я в соседнем подъезде жил, сбагрил к Матросовой, она там мать всея двора. Все шалопаи к ней приползали. Накормит, подлатает, слова не скажет.

— И после этого в гору пошёл, да? — покачала головой, а он затормозил у обочины и потёр руками лицо.

— То есть, это месть? Извращённая бабская месть, за то, что не оставил гнить одну?

— Ты в ее глазах был помощником Влада, — пожала плечами, задумавшись. — Емельянов через неё пришёл?

— Да, — кивнул согласно. — Три года к ней таскался, по морде получал неоднократно, но махался он люто… боксёр. На медсестру он же ее пристроил учиться. Потом в больничку загремел, перо в бок, о карьере спортсмена можно забыть. Поговорили, привёл.

— Значит, познакомились они не в больнице, как считает его мать… и не с аппендицитом он лежал. Могла бы и проверить, — поморщилась, а он хмыкнул:

— Куда как интереснее по захолустьям лазить. Не заигралась?

— Пожалуй, — ответила честно, а он выдохнул:

— Наконец-то луч света, — посидел немного, постукивая по приборке, а потом спросил: — Почему я — понятно. А что Влад? Я так понял, он ее из какого-то дерьма вытащил.

— В дерьмо он ее сначала окунул, — ответила с обидой за девушку. — Аборт ей сделали, да так, что детей она больше иметь не могла. Вряд ли специально, хотя и такой вероятности не исключаю. Сколько ей тогда было? Лет двадцать? Наверняка решила, что таким образом сможет его удержать.

— А ты таблетки пьёшь же, да? — спросил с ходу, а я поморщилась и отвернулась.