Будь здоров
Шрифт:
Этого мне и надо было. Теперь осталось развить успех — ещё не хватало, чтобы женушка покалечила исцеленную.
— Ну как же? — с деланым недоумением ответил я. — Самое страшное оружие женщины — красота. И ты им великолепно владеешь. — Потом искренне добавил: — Лучше всех в мире. А Олисия, кстати, обожает, когда в ресторане все мужчины смотрят исключительно на неё, знаками внимания одаривают, по вечерам на танец приглашают… Сейчас, правда, ещё утро, но…
Свента с минуту задумчиво постояла, кивнула и деловито спросила:
— Где здесь ванная? Кремовое я не прихватила, но есть бирюзовое.
Через сорок минут мы были готовы к бою. Свента надела длинное приталенное платье, соорудила на голове красивую причёску, надела брачный браслет, сережки с бирюзой, перстень с изумрудом и подаренный мной кулон-доспех. Выглядела она в потоке солнечного света, льющегося в окно, просто изумительно. Я же щеголял в новом камзоле, накрахмаленной белой рубахе и брюках… бирюзового цвета. Чем ещё хороши безобъёмные сумки — вещи, в них положенные, не комкаются, не мнутся, а лежат, будто каждая в своей ячейке. Выходя из комнаты, я отметил отсутствие привычной пары егерей на скамеечке неподалёку от порога.
В ресторан мы вошли в тот момент, когда там находилась большая часть местного высшего света: офицеры, торговцы, чиновники и зажиточные ремесленники. В будние дни все эти достойнейшие люди предпочитали завтракать и ужинать в ресторане, приобщаясь к высокому искусству повара-затейника. Графиня Олисия, как всегда, сидела боком к входу и, окруженная группой ловеласов, делала вид, что завтракает. Как раз в этот момент она отвернулась от двери, слушая комплименты лейтенанта егерей. Тот, распушив павлиний хвост, не утруждал себя придумыванием новых образов и сравнений, целиком заимствуя готовые из книги «Куртуазные комплименты и высказывания, угодные благородным дамам во время светской беседы». В своё время пролистал и я этот опус: «Ваши длинные ресницы щекочут моё сердце», «Ваши кудри напоминают мне волны морские» и так далее. Олисия с готовностью кокетливо хихикала и жеманно поводила плечами — видимо, так, по её мнению, следует вести себя благородной девушке в обществе кавалера.
Лейтенант мельком взглянул на вход, да так и застыл на полуслове. Взгляд его словно намертво прибили к дверям. Очень быстро в зале установилась тишина. Лица некоторых присутствующих мужчин помоложе выражали то же, что и лицо Сена при визитах Свенты в нашу комнату в общежитии. Сейчас, пусть на время, каждый из них стал немного Сеном — восторженным почитателем богини Свентанианы. Жена, когда хотела, умела произвести нужное впечатление.
Мы постояли на пороге, затем, оглядев зал, прошли в сопровождении засуетившегося метрдотеля к свободному столику. Прежде чем присесть на предупредительно отодвинутые стулья, я объявил:
— Господа и дамы, вы всё знаете меня. Я временно замещаю господина травника в вашей больнице. А теперь позвольте представить вам мою жену — леди Свентаниану деи Брасеро, младшую дочь герцога деи Маринаро. Она прибыла сегодня утром, дабы сколь возможно сократить время нашей разлуки.
Люди зааплодировали, встав со своих мест, и многие поспешили к нам — представиться. Для этого городка прибытие дочери могущественного герцога
Наконец целования ручки, реверансы и рукопожатия закончились. Мы разместились за столом, сделали заказ и не спеша, в полном соответствии с правилами этикета, приступили к трапезе. Специалисты по женским сердцам прочно забыли малолетнюю графиню и переключились на новый объект. Тот же лейтенант, оттеснив всех, стал сыпать комплиментами, изо всех сил стараясь привлечь внимание Свенты. На меня он посматривал свысока, считая, по-видимому, какого-то травника недостойным быть конкурентом такому красавцу, как он. Вроде и не юнец, а совершал ту же ошибку, что и графиня. В отношении нас со Свентой, во всяком случае.
Наш завтрак подходил к концу, когда в зал вошли пятеро мужчин в форменных плащах КСОР. Все были вооружены. Рядом с главным в этой команде крутился господин Боантир. Что-то шептал тому на ухо, то забегая вперёд, то приотставая, под конец кивнул головой в направлении нашего столика и остановился. Двое пришельцев остались у дверей, ещё двое прошли к окнам, главный приблизился, холодно посмотрел на нас со Свентой и представился:
— КСОР. Лейтенант Берзилиан. Вы — травник Алониус?
— Мое имя Филлиниан деи Брасеро.
— Но вы называли себя Алониусом?
— Вот там сидят его агенты. Я сам слышал, как эта девчонка называла его так, — вылез Боантир в приступе шпиономании.
— Да, некоторое время я пользовался этим именем. Вынужден был…
— Вы должны пройти с нами.
— Он никуда не пойдёт, — гневно сверкая глазами, привстала со своего места Свента.
— В таком случае я вынужден буду применить силу. Имейте в виду — сопротивление сотрудникам КСОР при исполнении может усугубить его вину.
Около каждого из пятёрки ксоровцев, казалось, прямо из воздуха возникли мои охранники, чётко контролируя каждое их движение. К главному подошёл капитан и тихо сказал:
— У меня приказ охранять этих персон от любого, — сказал он с нажимом, — посягательства.
Свой свояка видит издалека — оба ксоровца, по-видимому, мгновенно узнали друг в друге коллег.
— У меня тоже приказ. Доставить их в Заллир.
— Сейчас подойдет наш начальник и, думаю, всё прояснится. Извольте подождать — за ним уже отправлен человек.
Ждать нам долго не пришлось — городок маленький, всё под боком. Порученец генерала появился буквально через пару минут, и они вместе с лейтенантом отошли в сторонку. Быстро о чём-то поговорили, лейтенант коротко кивнул и, знаком показав своим людям следовать к выходу, направился прочь из ресторана. Наперерез ему бросился господин Боантир.
— Как же так, господин лейтенант? — неуверенно проблеял он. — А шпионы? Что с ними?
Лейтенант резко повернулся, злобно посмотрел на чинушу и холодно сообщил: