Будь здоров
Шрифт:
— А Рокериан не сказал, кто будет следовать в дилижансе? — Было у меня подозрение, что и здесь папенька Свенты подсуетился.
— Говорит, обычное дело. Когда на границе неспокойно, обязательно укрепляют охрану дилижанса пятёркой егерей, а то были случаи, когда лоперцы нападали на пассажиров. Убивали или в плен уводили. Лорд Рокериан, кстати, рекомендовал нам тоже дождаться дилижанса и всем вместе ехать в Сербано. Свента согласилась.
А она может проявлять благоразумие, когда хочет, отметил я.
Дилижанс прибыл около двух часов дня. По расписанию у него здесь была предусмотрена остановка на полтора часа на обед,
ГЛАВА 18
Как приехал дилижанс и расселялись пассажиры (благо вчерашние постояльцы освободили почти все комнаты), я даже не слышал, валяясь на кровати и предаваясь чёрной меланхолии. Но перед ужином надо было обязательно навестить больных. Я взял свою сумку с лекарскими принадлежностями и, уточнив у парней, где расположились девушки, направился за Кламирой. Услышав на свой осторожный стук рычание, похожее на разрешение, я приоткрыл дверь и заглянул в комнату.
Слава богам, никакие тяжёлые предметы в меня не полетели. Но, войдя в комнату и увидев Свенту, сидящую на кровати, вперив тяжёлый немигающий взгляд в противоположную стену, я подумал, что мысль поймать головой вазу или кувшин была не такой уж плохой. Она повернула голову и так глянула на меня, что волосы на голове прямо подпрыгнули. В этом взгляде не было ни угрозы, ни ярости, ни любви, ни ненависти — вообще ничего. С таким же пустым равнодушием мы регистрируем ещё одну пролетающую мимо муху. Не мешает — и боги с ней, пусть летит.
На меня накатила такая тоска, хоть стаей волков вой. Несколько долгих, как жизнь, секунд эта тоска ледяными пальцами скручивала моё нутро где-то в районе солнечного сплетения, но потом вдруг, обдав напоследок с головы до ног пронзительным холодом, сменилась жаркой волной знаменитой гордости деи Брасеро. Вот ты как?! Ну и… зяблики с тобой! После яростной борьбы противоположностей в моей душе наступил мёртвый штиль, какой бывает на море, когда корабль попадает в глаз урагана. Да, вы правы, зеркальной глади океана не наблюдалось, но ветер стих. Отыскав взглядом Кламиру, я показал на свою лекарскую сумку и кивнул на дверь. Та, умница, быстро схватила такую же, как у меня, сумку (нас всех снабдили ими перед практикой) и вышла в коридор.
— Давно она так? — спросил я её.
— Как вернулась, минут пять походила по комнате, в ярости сжимая кулаки, а потом села вот так и сидит. Не двигается. Её кто-то обидел? — осторожно спросила Кламира.
— Обидел.
— А кто?
— Я.
— ??
— Было дело. Поговорили мы с ней… по душам. Захочет — сама расскажет.
С ранеными всё было, слава богам, в полном порядке. Мы их осмотрели, сняли швы, но на всякий случай ещё раз промыли раны и перевязали, смазав заживляющей мазью. Завтра к утру, если так дело пойдёт, они будут как огурчики. Мы им даже разрешили самим спуститься к столу, а то совсем тоскливо без общества.
К ужину Свента не вышла. Я было решил: не хочет есть — и не надо. Поголодать иногда полезно. Тем не менее вспомнив, что я будущий лекарь, решил предотвратить возможные негативные последствия голодовки, усугубленной стрессом. Поэтому попросил разносчицу отнести Свенте
— Но почему бы тебе самому… вы же друзья… и я… не понимаю… — залепетала Кламира.
— Боюсь, уже нет, — вздохнув, сказал я. — От меня она помощь не примет. Только хуже будет. Я тебя прошу, сходи, пожалуйста. Вон разносчица уже понесла поднос, как бы Свента её не завернула.
— Ой, я пошла. — И Кламира поспешила вслед за обслугой.
Я смотрел на приятную фигурку спешащей девушки с некоторой долей зависти к её будущему мужу. Не сказать, что у неё были выдающиеся внешние данные — рядом со Свентой она смотрелась как Селена рядом с Солано. Ростом она была примерно на голову пониже меня. Имела ладно и пропорционально сложенную фигурку. Мягкие и округлые черты лица с ямочками на щеках. Совсем чуть-чуть широковатый рот и тёплые кофейного цвета глаза. Это милое лицо обрамляли локоны слегка вьющихся каштановых волос. От неё так и веяло добротой, заботой, домашним уютом и умиротворением. С такой женщиной любому мужчине будет хорошо. Разве что любители роковых красоток с бурным южным темпераментом рисковали остаться неудовлетворенными одной из сторон семейной жизни. Однако на всех не угодишь.
И вот ведь парадокс, пришло мне в голову, Солано — яркое, блистающее и жгучее светило дневное, а Селена — неяркое, тёплое ночное. А с каким из них поэты связывают любовь, первый поцелуй, свидания, как роковые, так и счастливые, под мелодичный щебет птиц? С Селеной. Вот так.
Через некоторое время Кламира вышла сказать мне, что Свента поела и легла спать, при этом даже слегка улыбнулась. Я спокойно вздохнул и тоже отправился бодать головой подушку. Завтра рано вставать и опять в дорогу.
Ночью мне снились вполне обычные сны, которые вам неинтересны.
Утром, спустившись в обеденный зал, я приглядел четырехместный свободный столик, занял его и заказал завтрак. Минут через восемь в зал снизошла Свента, скользнула по мне равнодушным взглядом и присела к столу, занятому нашими парнями. Он тоже был четырехместный, но один из парней быстро раздобыл стул и предложил его Свенте. А впрочем, какое мне до неё дело?
В это время по лестнице стала спускаться девушка в сопровождении двух мужчин. Почему я смотрел на лестницу, а не в свою тарелку? Общее оживление в зале оторвало меня от этого занятия. Я посмотрел туда же, куда все, и увидел эту картину.
Девушка, года на три постарше меня, выглядела как… детская лошадка. Знаете такие? Голова лошади, а к ней приделана палка с колесиком на конце. Оседлал, саблю наголо и пошёл рубить врагов, прикидывающихся лопухами и крапивой. Сухопарая фигура в облегающем платье тёмных тонов, подчеркивающем худобу. Длинное, немного лошадиное лицо с крупными зубами и большими карими глазами. Грива тёмных волос, зачесанных на правый бок, ещё более усиливала это сходство. Глаза присутствующих, как мужчин, так, на удивление, и женщин, светились восторгом и некоторым преклонением. Тётя Лошадь (так назвалось, что я могу поделать?) благосклонно кивнула всем присутствующим и оглядела зал. Один из мужчин указал ей на мой столик. Она согласно кивнула и довольно грациозно направилась в мою сторону.