Будешь моей, детка
Шрифт:
— Твоя очередь, детка. Ты сегодня кончила всего раз. Это мало.
Тимур опрокидывает меня на кровать и снова ласкает языком. Вылизывает только клитор: нежно, бережно, долго — доводя до мягкого и совершенно опустошающего оргазма, после которого все мое тело ощущается словно сделанным из желе.
— Как же я хочу снова войти в тебя, — хрипло стонет Тимур, глядя на меня с дикой смесью вожделения и тоски. — Ты бы знала, как внутри тебя сладко… это просто мой личный рай.
— Ты снова хочешь? — недоверчиво спрашиваю я, не в силах
Тимур ухмыляется в ответ.
— Мне надо много секса, — низко говорит он. — Особенно после того, как ты держала меня на голодном пайке. Привыкай, детка! Ближайшие дни проведешь в моей кровати с раздвинутыми ногами.
— Звучит угрожающе, — неловко шучу я.
— Да, — уголок его красивых губ вздергивается в усмешке. — Но тебе понравится. Обещаю.
Глава 18. Расскажи мне
Поставленный на шесть тридцать будильник звенит так внезапно, будто ночи и вовсе не было. Будто вот только что я, зацелованная и заласканная, устало прикрыла глаза, и тут же приходится их открывать снова. Я тянусь к телефону, чтобы выключить звук, но сонно заворчавший Тимур притягивает меня к себе еще ближе, прижимает горячим бедром, обхватывает рукой, и я даже шевельнуться не могу.
— Тимур, — тихо зову я. — Пусти.
— Спи, — хрипло бурчит он. — Рано еще.
— Мне на учебу надо!
— Прогуляй.
— Я и так уже много пропустила, — возмущаюсь я и пытаюсь выбраться из крепких рук. Но нет, бесполезно! Тимур даже ухом не ведет.
Зато от моих ерзаний просыпается и наливается силой его член, который бодро упирается в меня сзади.
— Вот так, детка…умница… давай, потрись об меня, — бормочет Тимур и начинает целовать меня в шею, одновременно с этим поглаживая припухшие от вчерашних ласк соски.
— Ну мне правда надо! — начинаю злиться я. — Тимур! Ну я же опоздаю…ох… не делай так… не трогай… ммм…
Этот гад за вчерашнюю ночь, похоже, успел изучить все мои чувствительные места и теперь использует их по максимуму. Я и не знала, что мое тело может так реагировать!
— Тимур! Пожалуйста!
— Ладно, — недовольно бурчит он и откатывается в сторону. — Собирайся. Отвезу. Кофе только выпью.
— Да я сама могу добраться на автобусе, — возражаю я. — А ты можешь еще поспать, если тебе на учебу не надо.
— Сказал же, что отвезу! — припечатывает он, и я не решаюсь спорить.
Без всякого смущения Тимур потягивается всем своим сильным красивым телом и идет к гардеробной. Я против воли залипаю на его рельефную спину и крепкие ягодицы. Ох до чего же он хорош! Не верится, что я вчера целовала эти плечи, что эти руки гладили меня, а эти узкие сильные бедра прижимали меня к кровати.
Тимур каким-то образом чувствует мой взгляд, оборачивается и пошло подмигивает:
— Нравится? Так, может, все-таки дома останемся, а, детка? Что скажешь? Смотри, что у меня для тебя есть.
И он с ухмылкой
— Тимур! — невольно краснею я и запускаю в него подушкой.
Он ржет, легко уворачивается, снова подмигивает мне и начинает одеваться. Я после секундного колебания тоже лезу на свою полку за вещами. Так странно — делить с кем-то раннее утро и все эти сборы. А еще более странно, что это дается нам удивительно легко, будто мы не в первый раз так одеваемся бок о бок, чистим по очереди зубы, а Тимур кричит мне из кухни, спрашивая, буду ли я кофе.
«Мы похожи на пару», — думаю я внезапно с очень теплым чувством в груди, но тут же одергиваю себя. — «Нет, не надо этих глупых романтических фантазий! Я и без этого влипла!»
Но настроение все равно портится, а внезапный мамин звонок, который застает меня, когда я сажусь в машину, тоже радости не добавляет.
— Домой-то когда вернешься? — начинает она сразу с наездом.
— И тебе доброе утро, мам, — говорю я, стараясь быть спокойной. — Ты же сама сказала, чтобы я не возвращалась.
— А где ты жить в таком случае собираешься? — нелогично возмущается она. — У ебарей своих что ли по хатам? Не рано ли по рукам пошла?
— Мам, ты уж определись, что ты от меня хочешь, — устало прошу я. — А то сначала ты мне говоришь, чтобы я нашла себе богатого парня и перестала сидеть у вас на шее, а потом ругаешься, что я дома не живу.
Мама растерянно замолкает, но только на секунду:
— Смотри, Олька, — с угрозой говорит она. — Принесешь в подоле — прибью!
Я вдруг виновато вздрагиваю, потому что вспоминаю вчерашний вечер и отсутствие защиты. Надо будет поговорить с Тимуром об этом.
— Не принесу, — отвечаю я. — А про возвращение… Не знаю, мам. Мне надо подумать.
— Ой, гля, еще и подумать ей надо, — фыркает мама. — Заканчивай давай свои блядки. Дома дел полно, да и брат по тебе соскучился.
— Я подумаю, — повторяю я, быстро прощаюсь и еще какое-то время сижу, бездумно глядя вперед на бегущую перед нами ленту дороги.
— Что? — спрашивает Тимур.
— А?
— Говорю, что от тебя твоя мамашка придурошная хотела?
Я коротко пересказываю разговор, и Тимур мрачнеет.
— В смысле, блядь, ты подумаешь о том, чтобы вернуться? Ты живешь со мной, детка. Мы же уже это решили.
«И долго я буду у тебя так жить? Пока не надоем?» — хочется спросить мне, но я одергиваю себя.
— Да, но мы это решили, потому что меня не пускали домой, — объясняю я вполне очевидные вещи. — А теперь, чтоб не доставлять тебе неудобств, я могу вернуться к родителям. Но мы можем продолжать встречаться и…
— Детка! — в голосе у Тимура звучит такая угроза, что я невольно втягиваю голову в плечи. — Не неси херни. Ты живешь со мной, спишь в моей постели и вообще находишься от меня на расстоянии вытянутой руки. Понятно?