Будни директора школы
Шрифт:
Весь класс, в котором вел историю директор школы, уже вышел, а эта ученица осталась. И теперь стояла перед ним в позе и с выражением лица богини справедливости и правосудия.
В классе эту девочку немного недолюбливали за постоянно недовольное выражение лица. Она смотрела вокруг как-то слегка высокомерно. И говорила со всеми как-то нехотя, «через губу». Когда говорила о школе, учителях, предметах, одноклассниках, так и слышалось, что все время подразумевается «ЭТА школа», «ЭТИ одноклассники», «ЭТИ учителя», теперь вот «ЭТА история»…
— У
— А вы меня не спрашивали!
— Как же мне тебя спрашивать, если ты руку не поднимаешь и желанием не горишь? Вон, кто знал — руку поднимали. И кому надо было — тоже руку поднимали. Ты или не знала, или тебе не надо было…
— Я знала! А вы мне — «четверку»!
— …И что теперь? — он без всякого интереса смотрел на нее. Внизу уже ждали завучи, надо было назначать педсовет, надо еще проверить, что там получается с расписанием на третью четверть, надо обязательно позвонить коммунальщикам, чтобы за зимние каникулы не выстудили школу, надо проверить классные журналы выборочно (есть список, за кем нужен глаз да глаз)… Дел еще много. А тут вот еще и разговоры с учениками.
— Примите у меня зачет!
— Что, прямо сейчас? Только что был урок. На уроке ты руку не подняла. А после урока, извини, у меня уже намечены дела.
— Но я же готовилась! Примите зачет!
— Не сегодня, извини. Дел много, — он захлопнул журнал, сунул его подмышку и пошел совещаться с завучами.
На другой день она встречала его у порога школы, к открытию.
— А сегодня вы примете зачет?
— Сегодня у меня совещание в Гороно, а потом совещание по теплу в исполкоме… Так что — нет.
— А когда? — она стояла и ждала с таким выражением лица, что было ясно: будет ходить и долбить в одну точку столько, сколько понадобится.
— Вот ведь, какая… Настойчивая…, — директор подумал минуту, глядя на нее. — Ну, готовься. В пятницу. У меня в кабинете. В два часа, сразу после уроков.
— Хорошо, — кивнула она. — Я приду.
В пятницу ровно в два часа дня в дверь кабинета директора раздался стук:
— Можно? Я на зачет!
Он поднял голову от бумаг, в которых закопался по уши, посмотрел непомняще.
— А-а-а… Да-да. Зачет. Сходи-ка за вашим журналом, скажи, что директору на зачет. Скажи, сейчас же и отдадим.
Через пять минут журнал лежал на его столе.
— Та-а-ак, — открыл он нужную страницу. — Значит, говоришь, учила? Готовилась, говоришь?
— Да! — подняла она нос кверху. — Я готовилась!
— Ну, что ж…, — он поставил жирную «пятерку», зачеркнув «четверку» и написав сбоку, что исправленному можно верить. А потом закрыл журнал, протянул его ученице, стоящей перед столом.
— Все. Можешь отнести…
— Как это?
— Ну, ты же готовилась? Ты же считаешь, что знаешь на «пятерку»?
— …Я же готовилась! Я ночью читала! — краска бросилась в щеки, заблестели предательской слезой глаза.
— Я верю. Поэтому, смотри, поставил тебе твою «пятерку». Ты же этого от меня хотела? Все. Можешь идти.
— Вы издеваетесь?
— Нисколько. Ты учила. Я тебе верю. Оценка, которую ты из меня выжимаешь, поставлена. Какие еще могут быть вопросы?
Она еще с минуту постояла перед его столом, но директор уже опустил голову к бумагам, на которых требовалось вывести подпись и пришлепнуть печать: та еще работа, требующая сосредоточенности. Повернулась, медленно вышла, аккуратно прикрыв дверь.
Больше до конца года индивидуальных зачетов она не требовала.
За год по истории у нее красовалась «четверка».
Первый «выпускник» со справкой
— …И что нам теперь делать?
— Что делать, что делать, — хмыкнул директор школы. — А зачем вы его брали в девятый класс?
— Ну, как же… Он же сын председателя исполкома…
— Ну, и что? Оценки какие? Поведение какое? Что, решить не могли? Теперь все равно придется принимать решение… Но уже другое… Он экзамены сдаст? Сумеет?
— Нет. Вы знаете, он же совсем не учится. Он привык, знаете… И так с детства. Когда еще маленьким был, в пятом классе, что ли, знаете, что придумал? Прыгнул с решетки раздевалки на плечи уборщицы. Темно было, уже вечер, а он — раз на плечи… Она уволилась.
— А он?
— А что мы можем? Поставили его на педсовет, а он там смеется: я, говорит, в семье самый дурной. Ну, и ведет себя соответственно… Даже сейчас. Здоровенный вырос…
Директор школы и завучи сидели в его маленьком кабинете на первом этаже и обсуждали успеваемость в старших классах.
— Ну, и что вы ко мне пришли? Не учится — гнать надо! Вон, Закон под стеклом лежит, — мотнул он головой.
— …А может, вы все-таки позвоните? Вы же с ним знакомы по работе… Надо же предупредить…
— Н-да? Ну, и что я ему скажу? Ладно-ладно… Сидите, слушайте…
Директор поднял трубку телефона, вздохнул и набрал прямой номер председателя исполкома.
— Алло?
— Здравствуйте, это директор школы…
— Что, снова по отоплению? — тут же завелся «хозяин района».
— Нет-нет… Тут другое дело… Личное. Я о вашем сыне. По оценкам выходит, он у вас со правкой выйдет…
— Не говорите мне этого! Я не хотел его в школу пихать — жена настояла. Так ей и звоните. Я в это дело лезть не буду. Все. Разговор окончен.
В трубке зазвучали короткие гудки.
— Ну, что? Слышали? В общем, давайте мне еще списки, кто на грани, будем с ними говорить. А с этим больше не работаем — поздно. Бесполезно. Да, и не нужно уже никому это… Сами слышали…