Будни директора школы
Шрифт:
— Вы не имеете права…
— Нет, я как раз право имею. А вот ты права взламывать кабинет химии и вскрывать сейф — не имеешь. На этом и закончим. Все. Тебе пора домой.
…
Выходной день пролетел незаметно. И опять директор возвращался домой под вечер, обсудив предварительно с завучем, что и как делать в дальнейшем и как проконтролировать выполнение обещанного.
Он усмехнулся, подходя к подъезду дома: какой выходной? Очередные будни!
Язык
— Ну, что у вас? — директор школы обратил внимание на шушукающихся и толкающихся девчонок.
— Скажите…
— Ничего себе… У нас лучше, что ли?
— Лучше, лучше!
— А в какой класс, в ваш? Угу, — прикинул в уме директор, вспоминая численность класса. — Ну, пусть приходит. Поговорим. Родители-то не против будут?
— Да она сама хочет! А родители не против, лишь бы училась!
— Раз не против, пусть приходит — поговорим…
Директор уже повернулся к двери своего кабинета, как из кучки старшеклассниц вытолкнули одну, раскрасневшуюся, в пальто.
— А вот она! Она здесь уже! Вот, поговорите, — затараторили подружки и разбежались, услышав звонок на урок.
— Хм… Уже здесь… Ну, заходи тогда, поговорим, — он все-таки открыл дверь кабинета и сделал приглашающий жест рукой.
— Так, говоришь, в нашу школу хочешь? — разговор продолжился уже в кабинете, где вошедшая гостья вытянулась перед столом. Усаживать ее директор не спешил, рассматривая пристально.
— Да, хочу!
— А в твоей школе что? Поругалась, что ли?
— Ага. С классной.
— Бывает. А язык у тебя какой?
Она покраснела еще сильнее, хотя казалось, дальше некуда. Почти прошептала:
— Дли-и-инный…
В школе преподавали два иностранных языка: английский и французский. А в той школе, из которой переходила школьница — английский и немецкий. Поэтому и спрашивал директор.
Ключник
Директор школы сидел в своем кабинете и, нахмурившись, зашивал дыру в вывернутом наружу кармане пиджака. Дыра была не по шву, не оттого, что разошлись подгнившие и перетершиеся нитки. Дыра — здоровенная, в три пальца — была протерта прямо посередине кармана, там, где его изнанка была ближе к телу. «В левый карман теперь ключи класть, что ли?» — думал директор школы, кидая взгляды на лежащий на столе «кошелек» с ключами. Сначала-то он носил ключи просто так, но они почти сразу стали рвать карман и подкладку, и пришлось купить такой специальный кошелек для ключей. Только они в тот кошелек уже не помещались, и он был теперь всегда расстегнутый. Ну, хоть прикрывал острые края немного — и то ладно.
— Что ты их в кармане все время таскаешь? — ругалась жена, когда карман порвался в первый раз, тогда еще по шву.
— Ну, смотри… Это вот ключ от школы. И вот этот — тоже. Там два ключа — врезной и навесной, большой, который на засов вешают. Я же каждое утро школу открываю. Вот этот ключ — от подвала. Он мне всегда нужен. Я туда каждый день захожу. Иначе нельзя. Вот этот — от моего кабинета. А вот два самых больших — от сейфа. Когда я в кабинете, то сейф не запираю, конечно, но когда выхожу — всегда на замок. Мало ли что… Этот вот — от кабинета завучей. Вот еще — это от склада нашего маленького. Не того, что на улице, а от того, в котором раньше был туалет, а теперь краски-кисти хранятся, ведра и тряпки лежат.
— А завхоз?
— Нет у меня завхоза. Кто же пойдет на такую зарплату?… Вот
— Ну, ты прямо Ванька-ключник какой-то…
— А что делать-то?
— Так, может, тебе карман брезентовый сделать? Чтобы уж наверняка?
— И штаны брезентовые, ага. И можно подумать, брезент не протрется…
Прямо в ходе урока, сунув одну руку в карман, пока другой с зажатой указкой постукивал по картам, развешанным на доске, он почувствовал, как ключи провалились, проскользнули за тонкую подкладку. Если так походить день, то и подкладку протрут. Вот и сидел на перемене директор без пиджака, зашивая карман.
Если нет кармана, куда же класть ключи? А если он без ключей — то какой он директор школы?
Директор шел по коридору…
— Здравствуйте! Здравствуйте! — раздавалось из распахнутых дверей классов.
Зимние каникулы заканчивались послезавтра, а сегодня учителя со своим «активом» готовили кабинеты к урокам. Казалось бы — что там готовить? Все же всегда одинаковое, ничего не меняется.
…Но в одном классе взялись пересаживать цветы и бегали вверх-вниз, выпросив ключ от подвала, где при входе была насыпана куча земли, оттаявшая во влажном тепле. Другие обнаружили, что столы грязные, и теперь отмывали их добела, до блеска. Третьи взялись за стенды, выметая из них мертвых мух и откуда-то взявшихся сухих плоских тараканов. Четвертые… Четвертые уже пили чай с тортом, просто так пили чай с тортом, придя к учителю в гости.
— Здравствуйте, здравствуйте…, — кивал в ответ директор школы.
Ему нравились эти дни, перед самым концом каникул, хоть летом, хоть зимой, хоть весной. Все чисто, школа сияет, блестит, лаково переливается. Под ногами вымытый начисто пол — даже черные следы от каблуков оттерли а каникулы. Стены тоже отмыты. И нет толп, носящихся с криком туда-сюда. Ученики есть — но самые любимые. Те, кто приходит и помочь и поднести и просто так приходят. А чего не прийти? Это на уроки ноги не идут, а так просто почесать языки со взрослыми и не очень взрослыми товарищами учителями всегда прибегали не только девчонки, но и здоровенные парни. Вот бы такая была школа! Просторная, чистая, светлая — и по пять-десять человек в классе! Эх…
Он уже прошел мимо очередной двери, но вдруг остановился. Тут с ним не здоровались. Дверь была закрыта.
Директор школы посмотрел на часы, потом на дверь.
Хм… Непорядок?
Он дернул дверь — заперто. Постучал. Тишина. Постучал еще раз, прислушиваясь к шорохам.
— Кстати, у меня же ключи есть от всех кабинетов, — сказал громко и отчетливо.
За дверью зашевелились, заскреблись, щелкнул замок — открыли.
На пороге стояла учительница иностранного языка. Раскрасневшаяся, в купальнике и спортивных штанах, с грязной тряпкой в руках.