Будни прокурора
Шрифт:
— Спасибо. Вам из уголовного розыска не звонили? — спросил Глебов.
— Нет. Слишком мало времени прошло.
— А с материалами следствия ваши товарищи ознакомились?
— Видимо, нет, так как мне еще не докладывали. Но вы не волнуйтесь. Идите отдыхать, — повторил Обухов. — Вы сегодня на самого себя не похожи.
— Не так работа утомляет, товарищ Обухов, как ее безрезультатность, — признался Глебов. — Очень уж сложное оказалось дело.
— Ничего, не падайте духом, — сказал Обухов. — Вот увидите — все будет в порядке.
Глебов
— До свидания! Завтра к вечеру я загляну к вам.
— Если особой нужды не будет, можете и не заходить. Лучше сходите в театр, в кино.
— Нет уж, не до театра мне сейчас.
Глебов ушел, а Обухов подумал: «Да, дело действительно тяжелое, но работает он изо всех сил. Такого подгонять не придется. Молодец! Парень думающий, надо к нему получше присмотреться».
Утром снова начались встречи с людьми. Разговаривал Глебов с ними осторожно, более всего опасаясь поставить честного человека в положение подозреваемого.
Работа по тем данным, которые были получены в райвоенкоматах, подходила к концу. На нее ушло более недели. Оставалось проверить еще трех военнослужащих.
В десятом часу вечера следователь подошел к дому, расположенному на окраине города. Увидев в окне свет, остановился и подумал: «Может, поздно заходить и беспокоить?» Но ему хотелось быстрее закончить эту проверку. Восемь дней ищет, а толку никакого!
Дверь открыла средних лет женщина.
— Простите, — сказал Глебов, — мне нужно видеть товарища Рубика.
— Он у нас уже не живет. Выехал дней пятнадцать назад, — ответила женщина.
— Не скажете куда?
— Точно не знаю, кажется, к своим родителям, в совхоз. Хотел там устроиться на работу.
— А его семья?
— Жена уехала вместе с ним. А детей у них нет.
— Разрешите зайти? — спросил Глебов. — Мне необходимо поговорить с вами более обстоятельно. Я мог бы придти и завтра, но если можно…
— Что ж, ежели к спеху, то заходите, — нехотя согласилась женщина.
Глебов вошел в квартиру.
— Садитесь, пожалуйста.
Глебов сел на стул у обеденного стола, напротив хозяйки.
— Как ваше имя и отчество?
— Варвара Ивановна.
— Я следователь прокуратуры.
Хозяйка смутилась…
— Расскажите, пожалуйста, что вы знаете о супругах Рубик.
— Что же вам рассказывать? Я ведь так мало их знала, — начала Варвара Ивановна. — В конце прошлого года Василий Леонидович Рубик зашел ко мне со своим дядей, местным жителем, попросил сдать комнату. Он тогда только что вернулся из-за границы, где проходил военную службу. Там и женился. Ну, я впустила их, квартира позволяет, а лишние деньги — не помеха. Вещей у них, верно, многовато было, да мне-то что?.. Три чемодана привезли и большой тюк. А обстановки вовсе не было, я дала свою кровать, столик и два стула. В тюке была верхняя одежда и новый хороший ковер, который Валентина прибила возле кровати. А уж потом-то она так, по-женски, похвасталась мне
— А вы не помните, Варвара Ивановна, не было ли у Валентины зеленого платья? Из шерсти…
Варвара Ивановна задумалась, но тут же, видимо, вспомнив, уверенно сказала:
— Было и зеленое, как же… Она его уже здесь пошила. Хороший отрез был, только, по правде сказать, неинтересно ей его пошили. Прямо жалко, ей богу… Берутся шить, а того не понимают, что…
Глебов не вытерпел и, достав из портфеля зеленый пояс, прервал словоохотливую хозяйку:
— Такой материал? Не помните?
Варвара Ивановна внимательно рассмотрела пояс, долго щупала его своими узловатыми пальцами и только после этого сказала:
— Вроде бы тот материал. Похоже… А как же он к вам попал, этот пояс?
Глебов вместо ответа спросил:
— Кто ж это ей так испортил платье? Неужели некому было сшить как следует?
— Да я не знаю, кому она отдала. Ни к чему мне было.
— А как бы это узнать, Варвара Ивановна? — голосом, в котором слышались и волнение, и просьба, спросил Олег Николаевич. — Мне это так важно!
— Да узнать-то просто, — сказала хозяйка. — Ольга с Валентиной на примерку ходила. Только ведь портниха-то, может, без патента работает… Не хочется мне подводить человека, не люблю я этого.
— Что вы! — воскликнул Глебов. — Зачем мне ее патент. Я могу дать вам слово, что ничем не обижу эту портниху, только поговорю с ней…
— Ну, что ж, — согласилась Варвара Ивановна. — Ольга спит, но сейчас я ее разбужу.
— Может, неудобно? — спросил из вежливости Глебов, но более всего опасаясь, что хозяйка и впрямь не захочет будить дочь. Однако хозяйка, не ответив, вышла из комнаты.
…Вскоре вошла девушка лет восемнадцати, заспанная, в наспех наброшенном ситцевом халатике и в тапочках на босу ногу.
Усевшись за стол, она с удивлением уставилась на незнакомца, из-за которого ее подняли с постели.
Протягивая Ольге зеленый пояс, Олег Николаевич спросил:
— Скажите, вам приходилось когда-либо его видеть?
С лица девушки мгновенно исчезли следы недавнего сна. Она тщательно осмотрела сначала зеленое сукно пояса, потом подкладку, потом английскую булавку…
— Это пояс от платья Валентины, — уверенно сказала Ольга.
Сердце следователя учащенно заколотилось.
«Неужели нашел?» — ликуя думал он. Налив из графина, стоявшего на столе, полный стакан воды, он с жадностью выпил его.
— Вы в этом уверены?
— Конечно! Я же помню этот отрез! Такого у нас не встретишь. А на подкладку для пояса материи не хватило, портниха этот сатин и поставила. Я еще помню, Вале не понравилось, что подкладка коричневая…
— А вы можете мне показать, где живет эта портниха?