Будни самогонщика Гоши
Шрифт:
– Слушай… Если закончим с пришельцами, слово даю – упрошу брента Клая посадить твою рощу на его земле.
– Я тебя за язык не тянул, Гош, – Верун хитро прищурился. – Саженцев дам. А пока – пошли.
Он ступил в заросли совсем не там, где лежала тропа. Кусты беззвучно расступились. Так и вывел меня к порталу. Через редкие заросли был виден профиль мужика, ни в малейшей степени на меня не похожего. Он сидел на рюкзаке, вытянув ноги в сторону тропы. В руке – пистолет Макарова.
Рядом установлена палатка. Женщина «в обтягивающем», скорее всего
Пришелец поднял левую руку и поднес рацию к голове.
– Артур! Слышишь меня? Ало! Бл…, где его носит…
Радиус действия Уоки-Токи – от неских сотен метров до единиц километров. От модели и рельефа зависит. Если тот самый Артур уже в городе, не услышит. Или выключил свою рацию, чтоб не демаскировала.
С Артуром и я бы побеседовал. Но потом.
«Хозяин! – некстати пискнуло в голове. – Мне больно!»
«Амулет?»
«Наверно. В портах, в правом кармане. Второй в шатре».
«Терпи».
Я выпрямился во весь рост и гаркнул:
– Не двигаться! Бросить ствол!
Не успел удивиться, почему автопереводчик отключился, и я болтаю по-русски. Чернявый прямо из положения сидя сделал кувырок и пальнул на голос. Ожидая чего-то такого, я заранее сделал шаг в бок, уходя с линии огня. Всадил короткую ему в грудь, в плечо, потом прицельно одиночный – в голову.
Он первый начал. Имею право.
– Кто в палатке? Выйти с руками над головой! Ну? – так как никто не ответил, я повысил градус: – Считаю до трех. Потом высаживаю весь рожок по палатке.
– Гоша! Не стреляй! Оденусь и выхожу…
До чего же знакомый голос! Неужели?..
Настя вышла из палатки, надевая через голову свитер. Действительно в обтягивающем – в тугих слимовых джинсах. В них точно не спрячешь пистолет.
«Хозяин, очень больно!»
Писклявый голос Биба помог стряхнуть секундное оцепенение. Не опуская пистолет-пулемет, я быстро обшмонал труп и нашел ярко-зеленый полупрозрачный шарик, он улетел далеко в кусты.
– Достань свой и положи на землю.
– Гош! Ты в своем уме? Это же я – Настя! Тебя обыскались, беспокоились. А ты…
– Так беспокоились, что заминировали мой сарай. А этот дохляк начал стрелять при моем появлении. Быстро амулет на землю! Кто еще в палатке?
– Гоша, никого нет. Мы одни.
В последние слова она вложила столько эротики… Немецкое порно девяностых годов отдыхает.
– Не одни. Нираг! – выкрикнул я во всю силу легких. – Бери двоих и бегом ко мне по тропе. Настя, давай без глупостей. Клади амулет и три шага назад. Я не шучу. Убивать не буду, но прострелю твои красивые ноги. Ставки слишком высоки.
Она бросила кругляш и начала пятиться. Не на три шага – больше. К порталу. Я закинул шар столь же далеко и позвал Веруна.
– Можешь теперь запечатать проход?
В момент, когда Настя развернулась, чтоб в прыжке влететь в мою мастерскую, пленка, разделяющая миры, стала тверже бетона. А еще через мгновение перед женщиной
– Выпить душу? – деловито осведомился добрый дедушка.
– Погоди. Надо допросить. Мне же еще третьего ловить – сбежавшего. Пока другие не придут. Вернун! Можешь забить проход накрепко?
– Конечно. Уничтожу его навсегда. Но ты не попадешь домой. Не увидишь родителей.
Как у лысого старикана «выпить душу» сочетается с уважением к семейным ценностям – ума не приложу.
– Раз в одном месте портал построил, сможешь еще раз – в другом.
– Конечно, – подтвердил дедок. Странно, что эта мысль не пришла в его голову раньше. Или пришла, но не нанимался он мне в стахановы-пробивальщики штреков между вселенными.
Крум и Лакун тем временем подбежали к кострищу, за ними – Нираг. Ни труп, ни прижавшаяся к холму довольно красивая женщина (что скрывать – очень красивая), не произвели на них впечатления. Все трое смотрели на Веруна. Знали: одно движение седых косматых бровей – мигом лишишься души.
– Нираг! Стереги пленницу. Вы двое – быстро навести порядок. Костер убрать. Мусор вынести. На место кострища принести свежий дерн.
– И эти ядовитые шары убери, – сварливо добавил дед. – Неча всякой гадости в моей роще лежать.
Я обследовал палатку. Плитка шоколада и кексы мигом отправились на богоугодное дело – в чрево бога. Еще один пистолет Макарова, два полных магазина. Планшет, правда – запароленный. Термос, он точно пригодится. Походная аптечка. Запасные батареи к рации. Навигатор, что довольно смешно – здесь ни GPS, ни Глонасс. И еще куча мелких ништяков.
Вышел из палатки. Настя сидит на земле у подножия холмика, где закрылась дверь домой. Нираг в смущении. Видит – баба ничего такая. Вроде и безобидная. Не знает, что она – чемпионка области по самбо среди женщин.
– Свободен! Я сам с ней поговорю.
Проще всего – воткнуть ей Биба в черепушку, пусть перевернет ее воспоминания как белье в корзине. Но не по-мужски.
– Рассказывай.
– Что рассказывать? Теперь я тебя боюсь. С тобой какие-то дикари-варвары.
– А что с тобой бандюган, первым делом выстревиший в меня – ничего? Вместо здрасте.
Я чувствовал, что у нее был заготовлен какой-то текст. Лапша на мои уши. Чтобы при встрече склонить к сотрудничеству. Но начало, пошедшее не по сценарию, заставляет вносить правку. На ходу.
– Без них не попала бы сюда. Ты, Гоша, меня сильно обидел. Помню, как смотрел влюбленными глазами. Цветы дарил, сорванные с клумбы у Дома культуры. В чувствах признавался. Я же не каменная! Но не имела права. У родителей – единственная дочь. Если бы выбрала себе сержанта-сверхсрочника, обычного сапога, отец запил бы от разочарования. А когда осенью встретились, ты серебро покупал… Я сразу поняла – вот он, наш шанс! И, без стеснения, предложила тебе этот шанс. А ты отпихнул меня, как отпихивают ногой шелудивую кошку с дороги.