Бугенвиллея цвета фуксии
Шрифт:
– Татьяна Владимировна? – переспросил Микрюков её имя.
– Вы можете звать меня просто Таня. Так будет удобнее.
Возможно, они ещё продолжили бы разговор, так как Николай Алексеевич в свою очередь тоже собирался рассказать, чем он занимается. Но в эту минуту вернулась Маша, и они отошли обсуждать какие-то дела.
С Машей вернулся Славик. Таня не могла на него смотреть, хотя даже самой себе не могла бы объяснить почему. В конце концов, он ей ничего не обещал, у него есть невеста, а Таня была для него первой школьной любовью, которая окончилась вместе с её отъездом из родного города.
Она все-таки
– Таня, я давно должен был тебе все объяснить, – серьёзно глядя ей прямо в глаза, сказал Славик.
Но это было уж слишком, и Таня твердо, насколько могла, успокоила его, сказав, что он не обязан давать ей никаких объяснений.
Остальное она уже плохо помнила. Они не задержались долго в галерее. Придя домой, Таня сразу же пошла в душ и спать. Но она не спала. В голове прокручивались события сегодняшнего вечера. Слёзы текли из глаз на подушку от разочарования и обиды на саму себя. Поскорее бы уснуть! И Тане пришлось самой себя уверять, что это очень глупо, так переживать. Завтра будет новый день. Славик обещал взять её кататься по реке и каналам. Они все равно останутся хорошими друзьями. Она должна быть рада за него, что он нашёл свое счастье, ведь она была так невнимательна к нему, когда он был в неё влюблён.
Но сон не шёл, захотелось пить. Таня так поторопилась скрыться за дверью спальни Славика, что не взяла с собой стакан воды, как раньше всегда делала. Она решила сходить на кухню.
Открыв тихонько дверь, она бесшумно проскользнула мимо спящего на диване в зале Славика. Её планом было зайти на кухню и только потом включить свет, чтобы не разбудить его. Но по дороге послышался шорох с дивана, и Славик шёпотом окликнул её.
Паника охватила её, когда он собрался идти на кухню вместе с ней. О, Боже! Появиться перед ним в пижаме и с заплаканными глазами! Нет, только не это! Но не пойти уже было невозможно. Славик вылез из-под одеяла, и она была вынуждена пойти за ним.
Он включил свет. Таня не поднимала глаз, хотя это было глупо, потому что он сразу догадался, что она плакала. Он снова попытался с ней заговорить, извиниться и объясниться. Но Таня не дала ему этого сделать. Ей и так было неудобно за свое отчаяние. Именно оно заставило её выдать свои чувства. А Славик ничем не обязан ей. Это она должна извиняться перед ним и Машей. К счастью, этот разговор удалось скоро прекратить, и они снова разошлись, договорившись завтра о прогулке.
Вернувшись, Таня быстро легла и уснула. Наверно, сказалась усталость, вызванная напряжением этого дня, когда от отчаянной надежды на взаимность она ухнула куда-то вниз в такое же отчаянное разочарование. Неужели, она не видела, как эти двое любят друг друга? Ведь они так друг другу подходят! Завтра всё будет по-другому, пора примириться с реальностью и перестать ожидать от людей того, что они будут проживать её мечты.
Славик
В обед он позвонил домой с работы. Трубку телефона взяла мама и попросила купить хлеба на обратном пути.
Ближе к концу рабочего дня позвонила Маша. Она ворковала про новую выставку в "Этажах". Приглашала его, а в конце добавила, что и Таню можно позвать с собой.
Славик усмехнулся. После посещения музея Фаберже вместе с Таней, он не мог себе представить, как пойдет
Он потер рукой лоб. Весь день между обсуждениями завершающегося проекта и послеобеденным кофе с коллегами он вскользь думал о Маше, о том, что ему придётся с ней поговорить и объяснить ей то, что становится неизбежным. И дело даже не в Тане, вернее, не только в ней. Дело в том, что Славик все яснее видел, кто он рядом с Таней и кто он, когда Маша вытаскивает его на вечеринки своих друзей.
За последние два дня он лучше понял самого себя, заново переоценил свою жизнь и людей в этой жизни.
Маша была как интересная обложка в новой книге, которую он с упоением читал. Он только переехал в Питер, когда познакомился с ней. Все манило его и казалось интересным. Учеба, работа, сам город с захватывающей историей, стариной, красотой. Маша как будто проезжала мимо и позвала его прокатиться по этим улочкам вместе с ним. Но недавно он понял, что предпочитает пешие прогулки.
Он молча слушал её звеневший в трубке голос, ловя в нем несвойственные ей нотки неуверенности и сомнения. Наконец, она спросила:
– Ты меня слушаешь?
– Да, конечно.
– Так как? Выйдем сегодня в свет?
При этой фразе ему вспомнилась её привычка торопиться перед выходом, куда бы они ни шли. Так как Маша была порывистой, творческой натурой, то она ни одно дело не могла закончить спокойно, особенно когда сознание собственной неотразимости и значимости охватывало её при мысли о том, кто же будет на вечере, куда они идут.
– Понимаешь, – говорила она, – мне, как начинающей владелице своего собственного бизнеса, очень важно вращение в современном обществе. Ведь я вложила в это дело весь свой капитал!
– Я думал, что деньги на открытие этого бизнеса тебе дали родители, – припомнил Славик как-то раз после очередной Машиной тирады.
– Это не важно! Они только помогли мне поначалу. Послушай же, с кем я тебя сегодня познакомлю!
То на званном вечере оказывался лектор её института, и Маше нужно было произвести выгодное впечатление, чтобы добиться от лектора приглашения на какое-то дизайнерское мероприятие "для своих". То она узнавала от хозяев сборища, что в гостях будет какой-то руководитель стартапа, открывающего офис на Невском, и Маше обязательно нужно было разрекламировать свои услуги так, чтобы богатый потенциальный клиент даже не вздумал обратиться куда-то ещё.
В общем, её сборы всегда сопровождались громкими объяснениями истинной цели их визита.
– Все эти банкеты – для отвода глаз! Нужен лишь повод, чтобы свести вместе полезных друг другу людей.
– Я думал, что тебе действительно нравится современная фотография.
– Конечно нравится! Как она мне может не нравиться, если следующую выставку этого фотографа я хотела бы обустроить сама! Он становится очень популярным.
Поначалу Славика не тревожили эти диалоги. Он даже гордился тем, что она такая современная, умная, знающая, к чему стремится. Но постепенно это стало напрягать, так как вместо того, чтобы спокойно общаться с людьми, с которыми она его знакомила, он должен был играть роль некоего партнёра для подачи нужных реплик в погоне за желаемым впечатлением.
– Послушай, когда я сегодня представлю тебя Маргарите Ройтман, ты обязательно должен упомянуть о том, что я занята весь месяц.
Конец ознакомительного фрагмента.