Бухта Надежды
Шрифт:
Спустя некоторые время лодки замедлили ход и замерли. Две моторки отделились от кильватерной колонны и направились к берегу, чтобы высадить бойцов. С ними был и Сергей, одетый в самодельный маскировочный костюм и напоминавший скорее ходячий куст, нежели человека.
Десант высадился, и поредевшая колонна медленно выдвинулась дальше, чтобы занять позиции и ждать сигнала к атаке. Лодки остановились недалеко от базы Альянса, укрывшись в камышах за поворотом реки.
Время превратилось в липкий кисель, не позволяя определить, прошла минута или час. Волнение нарастало, но Нолан старался держать себя в руках. Да, он наступал не в первых рядах, и вообще должен был прикрывать тыл. Да, он был не один. Да, они подготовились.
Мысли вертелись в голове, вопросы возникали один за другим, но тут же исчезали, так и не получив ответа. Что там с ребятами, дошли или нет? А Сергей? А вдруг дозорные Альянса уже засекли диверсионный отряд и лишь ждут команды, чтобы покончить с партизанами парой метких выстрелов из пулеметов? Вдруг у них тепловизоры? Предусмотрел ли такое полковник? Нолан погнал эти предположения прочь. Тьфу-тьфу-тьфу через левое плечо…
Холодная ладошка Крис легла на его руку. Парень обернулся, но в темноте не смог разглядеть ее лица. Она его успокаивает или сама пытается успокоиться? Вроде, рука не дрожит, дыхание спокойное. Странно, раньше Нолан ее успокаивал, а теперь вот… Но это и к лучшему — девушка держится, и это хорошо. Главное самим не размякнуть и перестать хандрить. Чего это он, в самом деле?
Макбрайд сделал глубокий вдох, а затем выдох. Интересно, а что бы Эндрю сейчас делал на его месте? Эндрю. Он бы все сделал правильно. В этом Нолан не сомневался.
— «Филин-1» и «Филин-2» на позициях, готовность две минуты, — шепотом произнес Начальник, и Макбрайда словно окатило холодной водой. Всё постороннее — вон из головы. Успокоиться, собраться и сосредоточится.
Секундная стрелка сделала один полный оборот. Часам все равно, кто останется жить. Секундная стрелка сделала второй оборот. Ей все равно, кто умрет.
Где-то там, за полоской реки, зелеными пучками камышей и рядами деревьев раздался грохот и последовавший после него оглушительный взрыв. За ним прогремел второй, а затем и третий. Ночь разом наполнилась треском автоматных очередей и разрывами осколочных гранат. По базе Альянса ударили из гранатометов, проделывая бреши в оборонительных укреплениях и подавляя огневые точки противника.
Но этого Нолан не видел.
Не видел он, как до этого из непроглядной ночи прилетели дозвуковые пули, практически бесшумно поражая часовых. Не видел, как кумулятивная струя сразила пулеметчика, укрывающегося за бронированным щитом. Как засуетились солдаты, занимая позиции и посылая в радиоэфир потоки приказов и докладов.
Но самое главное, он не видел, как один из метрокопов в суматохе отделился от своих сослуживцев и незаметно пробрался в одну из комнат, слабо освещенную дисплеем портативной консоли. Рука в черной перчатке направила пистолет на сидевшего там сотрудника Гражданской обороны.
Метрокоп не считал себя предателем, хотя бесспорно таковым и был в глазах Альянса. Не считал раньше, когда по согласованию с местной ячейкой Сопротивления поступал на службу в Гражданскую оборону, ни сейчас, хладнокровно отправляя на тот свет своего «коллегу». Да, вот так, хладнокровно и расчетливо. Как-то спокойно и несколько отстраненно даже, будто не он это вовсе, а кто-то другой, а он просто смотрит, как этот другой вдавливает спуск, стоит и смотрит, ничего толком не ощущая. Если бы здесь был тот, третий, Прошлый-он, то этот Прошлый-он ужаснулся бы, наверное. Но того уже нет, убили его, есть только вот эти двое: один стреляет, второй наблюдает.
Выстрел. Голова ГО-шника дернулась. Лишившееся контроля тело сначала упало на широкую сенсорную
Нет, предателем он себя не считал. Предательство подразумевало смену стороны, а он не менял сторону. Никогда. Никогда с тех пор, как разбитыми в кровь пальцами опускал веки на остекленевшие, такие красивые, такие любимые и такие мертвые зеленые глаза.
Свободная рука метрокопа прикоснулась к прозрачному колпачку, скрывающему небольшой желтый переключатель. Через пару секунд снаружи разом отрубились все силовые поля. Вслед за ними автоматические турели издали короткий сигнал и деактивировались.
Святым он тоже себя не считал. Для таких заданий святые непрофпригодны. Когда на тебе форма ГО, приходится делать вещи, за которые возле небесных врат обычно спрашивают. Грязные вещи. Всё, что он мог, это причудливо извиваться и изгаляться, чтобы делать меньшее зло вместо большего, при этом выполнять истинную задачу и не раскрыться. И видеть, с какой ненавистью направлены на него взоры простых людей, которые даже не догадываются, кто он и ради чего влез в это дерьмо, взял грех на душу…
Моторные лодки, стоящие в авангарде, сорвались с места, задирая вверх носовую часть. Маленький флот быстро направился в сторону вражеской базы. Песчаный берег не был пустым. В свете луны угадывались очертания покосившегося лодочного домика и нагромождения деревянных шлюпок. Благодаря этому повстанцы десантировались на берег, имея хоть какое-то укрытие.
Моторка Нолана шла последней. Когда она уперлась в пологий берег, прошуршав по речному дну, первые ряды повстанцев уже вовсю поливали огнем окна близлежащих построек. Со стороны Альянса велась ответная стрельба. В темных проемах то тут, то там загорались и тут же гасли яркие вспышки дульного пламени. Ночная тишина буквально разрывалась треском очередей, взрывами и криками. Окруженные солдаты и метрокопы старались изо всех сил удержать лагерь, огрызаясь свинцом по наступавшим повстанцам. А те, в свою очередь, с яростью и напористостью голодного волка вгрызались в укрепления Альянса. Где-то там за кирпичными стенами старых домов находились запасы еды, воды и медикаментов, оружие, боеприпасы и снаряжение. Где-то там был бронированный транспорт и там же был враг, из-за которого люди были вынуждены забиваться в норы и заброшенные закутки, чтобы прожить еще один день.
Макбрайд и остальные повстанцы высадились чуть в стороне, прикрытые камышовыми зарослями. Бойцы сразу рассредоточились, готовые поддержать передовые силы. Сверху вспыхнул прожектор, толстым лучом света рассекая темень и засвечивая позиции атакующих, но тут же погас, разбитый несколькими прицельными выстрелами.
Нолан водил стволом из стороны в сторону, выискивая цели, но в их секторе так никто и не появился. Адреналин раскалял сознание изнутри, руки сжимали оружие, а глаза хаотично рыскали в поисках угрозы. Несколько раз в опасной близости просвистели пули, заставляя парня и его товарищей вжаться в холодную землю.
Внезапно внутри самого крупного строения прогремело два взрыва, из окон хлынуло облако дыма вперемешку со щепками и штукатуркой. Огонь со стороны Альянса значительно ослаб. Часть повстанцев резко сблизилась с первой линией обороны, пока оставшиеся подавляли окна и бреши. Несколько человек упали, сраженные выстрелами, остальные же поравнялись со зданием и пустили в ход осколочные гранаты.
В окошке на крыше одного из домов появилась фигура, тут же открывшая огонь по бойцам Сопротивления. Нолан вскинул автомат, но Начальник опередил его. Пара коротких очередей достигла своей цели, и повстанец тут же перенес огонь на другую часть чердака. Отряд, ведомый Начальником, поддержал командира, не давая Альянсу использовать преимущество высоты.