Бухта Надежды

Водич Кристоф

— Чешут.

— Как знать. Зато байка хорошая.

С этим никто спорить не стал.

Нолан молча слушал невинный треп бойцов, посматривая сквозь триплекс на проносящуюся мимо местность. Долго он пробыл в стенах Сити 14, иногда забывая, что внешний мир невообразимо шире привычных городских кварталов. Крис аналогично с интересом всматривалась наружу, погрузившись в собственные мысли.

Освещение внутри бронетранспортера было тусклым, но парень без труда различал сидящих рядом повстанцев. Разговор умолк, и Док с Троем примкнули к наблюдательным приборам. В отличие от Нолана и Кристин, остальные переоделись в форму солдат Альянса, и лишь приподнятые на лоб шлем-маски и знакомые голоса не давали

забыть, что рядом друзья. Поначалу парню с девушкой было непривычно видеть серые Альянсовские силуэты рядом с собой. В их сознании всё еще прочно удерживалось понимание того, что если вы находитесь в такой близости от солдат или метрокопов, то возможны лишь три варианта: или вас везут на допрос, или вы уже на допросе, или вы только что умерли, что было частым побочным эффектом допросов. Но вскоре Макбрайд и Крис свыклись с мыслью, что в этой жизни возможны и иные варианты.

Взгляд Нолана в очередной раз упал на трофейные AR2. Весьма громоздкое на вид оружие, но при этом довольно ухватистое. Док провел для новичков краткий ликбез по использованию новых винтовок, пытаясь как можно доступнее объяснить принцип их работы. В последнем, правда, опытный повстанец не особо преуспел. Нолан и Крис поняли лишь, что оружие стреляет мощными энергетическими импульсами, а вот за счет чего они генерируются — с этим возникли проблемы. К сожалению, школы в своем прежнем значении исчезли как класс, да и технологии, на основе которых был разработан штурмовой комплекс OSIPR AR2, принадлежали Альянсу и значительно опережали уровень научного прогресса человечества.

Но главное всё же было то, что парень с девушкой освоились с винтовкой, а обслуживать генератор импульсов AR2 всё равно большинство повстанцев было не в состоянии. Прицеливание, стрельба, смена режима огня, перезарядка, — всё было знакомым и не требовало нечеловеческих телодвижений.

— Отдача сильная, и с боекомплектом туговато, — сказал сидевший рядом Док, покрутив в руке изогнутый дугой полимерный магазин, — но останавливающая способность на высоте. Да и выбирать нам особо не из чего. Не в супермаркете, сам понимаешь.

— А подствольный аннигилятор — это вообще вещь! — добавил Трой, — только заряды хрен достанешь.

— Аннигилятор? — переспросил Нолан.

— Красивое слово, правда?

— Началось, — вздохнул Лоренцо, прислонив ладонь к лицу.

— Скажем так: вот отсюда, — Трой вдохновленно постучал пальцем по передней части винтовки, — вылетает энергетическая сфера и умножает на ноль любого противника размером с человека. Был солдат — бам! — и нет солдата. То есть, совсем нет. Исчез, растворился, отправился прямиком в Ад, минуя кладбище.

— Специальные боеприпасы в виде шара, — попытался пояснить Док, — содержат удерживаемые особым поле античастицы. Это как… как… в общем, как противоположности тех частиц, из которых состоит привычная нам форма материи — я, ты, эта колымага, земля и небо.

Нолан кивнул. О молекулах, атомах, электронах и прочих протонах ему рассказывал Эндрю, хотя парень не представлял практическое значение всего этого лично для себя. Но об антивеществе он слышал впервые.

— И в общем, если опустить множество подробностей, при столкновении элементарных частиц и их античастиц происходит их взаимоуничтожение. В результате появляется нечто иное, отличное от того, что было ранее — бесследно ведь ничто не исчезает — но здесь я уже вам не объясню. Не знаю как, но Альянс умудрился использовать сей сложный процесс в банальном производстве оружия. На выходе имеем боевой портативный аннигилятор. Понятно?

Нолан и Крис кивнули, хотя в этом жесте угадывалась неуверенность. На пальцах, как им объяснил Лоренцо, было всё понятно, но осмыслить глубже описанное только что явление не позволял недостаток знаний. Возникало еще

больше вопросов, а ответов не было. В школу они, понятное дело, не ходили. Нет больше школ. Ни дорогих частных, ни обычных государственных, ни больших городских, ни провинциальных. Никаких. Нет ни библиотек, ни музеев, ни информационных ресурсов. Уцелевшие родственники, как могли, передали какие-то знания, но их больше заботили вопросы выживания. Кому какое дело до субъядерной физики, если базовые потребности каждый день под угрозой? Бытие определяет сознание, такие дела. В крупных убежищах, где сохранились лаборатории и ученые, образовательный процесс кое-как наладился, но он был узконаправленным, в соответствии исключительно с нуждами Сопротивления. И опять же: для знаний нужны головы, а вот с этим дела обстояли еще хуже.

— В общем, вам по сути надо знать только одно, — вмешался Трой, — не шмальните этой фиговиной по своим, например, по Доку, — Трой похлопал напарника по плечу. — А то исчезнет наш дорогой Доктор, и поминай, как звали. Некому вам лекции читать будет. Да и то если найдете заряд. Такие штуки только у элитных частей Альянса, а их спецназ на каждом шагу не встречается.

— В общем и целом, штука полезная и расходовать, если уж попалась в руки, нужно с умом, — резюмировал Лоренцо.

— Альянс, конечно, те еще ублюдки, но стоит признать: нас они обскакали.

— А мы наоборот — скатились, — неожиданно вступил в разговор Начальник.

Нолан и Крис повернулись в сторону водительского кресла.

— Без обид, ребята, — командир словно почувствовал на себе взгляд молодых повстанцев. — Это не ваша вина. Просто Альянсу не нужны умные думающие люди. Им нужно покорное стадо, обреченное идти на убой по указке Покровителей. Они уничтожили систему образования, а лучшие умы человечества либо прячутся в убежищах, пытаясь сделать хоть что-то, либо давно кормят червей. Большинство уж точно кормит.

Начальник на секунду отвлекся, а затем продолжил:

— А Поле подавление, разрушающее нуклеиновые цепочки, необходимые для развития плода? Без детей нет и будущего, и эти выродки это понимают. А Брин еще умудряется нам втирать, что, дескать, мы на пороге бессмертия, но нам мешают инстинкты, связанные с необдуманными импульсами… бла-бла-бла… Тьфу!

Командир, обычно хладнокровный и сдержанный, иногда все же выпускал накопившуюся злобу. Пламенные речи в его исполнении были редкими, не свойственными характеру, но иногда слова вдруг сами вырывались наружу, словно внутри нарастало давление, которое через слова надо было сбрасывать. Утихомирить, так сказать, внутренний манометр, пока совсем не сорвало клапана. И, вроде, двадцать лет прошло, а ненависть, постоянно подпитываемая извне, всё жила, всё не уходила. Некуда ей уходить.

Нолан и Крис слушали его внимательно, хотя все сказанное давно уже не было для них новостью. И идеологически переубеждать молодых повстанцев не требовалось, но если уж надо человеку выговориться, так пусть выговорится.

— И Альянс — какие милашки — заботится о нас, помогая бороться с инстинктами. «Инстинкт говорит нам, что неизвестное — это угроза, а не возможности… — Начальник довольно похоже спародировал голос Уоллеса Брина, — … Инстинкт хитро и незаметно уводит нас с пути изменений и прогресса, поэтому инстинкт должен быть подавлен. С ним нужно нещадно бороться, начиная с основной потребности человека — потребности в размножении». И вот, что я скажу: может, человеку и свойственно противиться изменениям, но, черт возьми, их изменения мне нахрен не сдались. Потому что изменения должны поддерживать жизнь в лучших ее проявлениях, а не мешать ее с дерьмом! Изменения… Забрать наши ресурсы, а нас сделать рабами — вот и все их хваленые изменения. Поэтому мы здесь, ребята. Поэтому ты, Нолан, и ты, Крис, здесь с нами.