Бухтик из тихой заводи
Шрифт:
— Забудь о болезни, Оля. Главное для тебя сейчас солнце, воздух и… — он задумался, подбирая нужное слово.
— Вода, — поспешно подсказал Серёжа.
— Нет, — возразил Николай Владимирович. — Об этом пока рано думать. А вот прогулки, приключения — то, что тебе сейчас надо.
Серёжа обрадовался: уж чем-чем, а приключениями Оля будет обеспечена! Уж он постарается.
А тётя Клава, поправив воротник Олиного платья, сказала:
— Только не очень увлекайся, — и, скосив глаза на Серёжу,
Было понятно, кого тётя Клава имела в виду. Но Серёжа даже не подумал обижаться.
И вот они идут по колени в мягкой траве под необыкновенно синим небом, в перелеске весело поют птицы, кузнечики выпрыгивают из-под ног, и речка впереди сияет так ослепительно, как не сияла ещё никогда.
Наверное, потому, что рядом шла Оля.
— Хорошо как! — щурясь от солнечных лучей, проговорила она. — Даже голова кружится.
— Хорошо, — охотно согласился Серёжа. — Но лучше бы — пошёл дождь. Я бы тогда познакомил тебя с Бухтиком.
Оля замедлила шаги.
— Серёжа… — как-то неуверенно произнесла она. — Это правда, что Витя, когда увидел Бухтика, с перепугу залез под кровать?
— Зачем же мне тебя обманывать? — обиделся Серёжа.
— Понимаешь… если это так, то… вы, мальчишки, более храбрые, и всё-таки Витя под кровать полез… Что же тогда делать мне, я же девочка!
— Ты что — боишься? — удивился Серёжа.
— Не то чтобы очень, но…
Оля оглянулась. Прекрасные здесь места, она об этом уже написала маме. Таинственные, загадочные…
На полпути к заводи, окружённый цветочной клумбой, стоял бетонированный колодец. Из него качали воду для санатория. Оля приподняла крышку и заглянула внутрь.
— Темно как, — сказала она. — А Бухтик может сюда нырнуть?
— Конечно, может! — воскликнул Серёжа. — Он куда хочешь нырнёт, была бы только вода…
И тут ему в голову пришла такая мысль, что он стукнул себя ладонью по лбу. И почему она не пришла раньше? Бухтик жаловался, что ему очень тяжело добираться до санатория — нет ни одной лужи на пути.
«Да, ни одной лужи, — подумал Серёжа. — Зато есть колодец, а в нём сколько хочешь воды!»
Они миновали берёзовый перелесок и очутились в редком осиннике, подступающем к излучине реки. Отсюда заводь была видна как на ладони.
— Вон там, в противоположном конце, живёт Барбула, — сказал Серёжа.
— А Бухтик где живёт? — спросила Оля.
— Чуть ближе, — ответил Серёжа. — А во-он там, где начинается болото, есть поляна. Там в последнее полнолуние лета, в августе, перед тем как заснуть на зиму, обитатели заводи собираются на свой праздник. В эту ночь они становятся видимыми для людей. Но не для всех, а только для самых смелых. Так сказал Бухтик. Правда, сам он ещё на празднике никогда не был. Мал ещё, не берут.
Оля
— Наверное, это очень красиво, когда они танцуют.
— Наверное, — согласился Серёжа. — Особенно Чара. А их дом стоит под кувшинками, возле старой ивы, видишь?
— Это ива Барбулы? — спросила Оля. — Подойдём поближе.
Она долго рассматривала обнажённые корни старого дерева. Затем укоризненно произнесла:
— Как тебе не стыдно, Серёжа! Надо бы давно укрепить эти корни. Ты же сам рассказывал, что случится, если ива упадёт на землю, неужели забыл?
— Я не забыл, — виновато сказал Серёжа. — Просто совершенно не было времени.
— Я понимаю, — ответила Оля. — Это из-за меня, верно? — Помолчав, она добавила: — Я сегодня нашла в кармане курточки одну записку…
Серёжа почувствовал, как у него вспыхнули щёки. Сейчас Оля упрекнёт его или, того хуже, засмеётся…
Но Оля сказала просто:
— Давай вместе укреплять корни, ладно?
— Ну конечно! — воскликнул Серёжа и с облегчением вздохнул.
Они быстро сбегали к дяде Косте за лопатами и принялись засыпать корни землёй.
— Теперь она долго будет стоять, — говорила Оля.
— Сто лет простоит, — подтвердил Серёжа.
Неожиданно у них за спиной послышалось:
— Вот вы где!
Лопата выскользнула из Олиных рук. Оля застыла, не смея оглянуться.
Но это был не Бухтик, а Витя Капустин. Он подобрал упавшую лопату и стал рядом с Серёжей.
— Жарко, — пожаловался он. И тут же похвастался: — А спектакль получается что надо. Ох и попляшет же у меня этот Бухтик!
— Зачем ему плясать? — спросила Оля.
— Затем, что так говорится в сказке. Ты же читала её?
— Читала, — ответила Оля и замолчала. Почему-то ей стало жаль Бухтика.
«Нечистой силе» посчастливилось
В лесном санатории начали происходить загадочные случаи.
В самых укромных уголках раздавались вдруг громкие крики: то содрогающий воздух возглас выпи, то мрачное карканье ворона. И всякий раз тётя Клава, вздрагивая, хваталась за швабру и бормотала:
— Прямо-таки нечистая сила! И откуда она только взялась на мою голову?
Затем странные крики начали всё чаще доноситься из палаты, где жили Витя Капустин и Серёжа Войников. А время от времени оттуда слышалось такое разудалое уханье филина, что вздрагивала не только тётя Клава. Даже оконные стёкла и те тоненько дребезжали от страха.
А через день уханье и крики уже доносились изо всех палат, где жили мальчишки. Правда, стоило только тёте Клаве появиться на пороге, как всё мгновенно утихало и на тётю Клаву смотрели невинные ребячьи лица.
Затем всё начиналось сначала.