Бумажные Зеркала
Шрифт:
Супруги были людьми набожными и мирно преданными друг другу. Некоторые письма им приходилось перечитывать, едва понимая и ужасаясь той низости, до которой может опуститься человек. И грех непрощения и ревности волновал и даже злил этих тихих людей. Дочитав письмо, они откладывали деньги легонько в сторону. Собранное со всех писем, они делили ровно пополам и сортировали обратно по конвертам, тщательно заклеивая письма канцелярским клеем, стоящим всегда наготове. Вырученную сумму им приходилось делить опять пополам, чтобы иметь возможность вот так, раз в неделю, спешить к прибытию скорого, а потом пить чай, да еще с баранками и фигурными
Глава 8
Среди старухиных писем, вдруг, попалось одно неведанное до сих пор и не подвергающееся никакой разумной классификации письмо с дразнящим и пугающим 'До востребования' Селедкину П.В.
Иванов тотчас позвонил мэру, но того не было ни дома, ни на службе. Опасаясь самих себя, да и за самих себя, супруги решились открыть письмо. Волнуясь, как новички, они, подержав конверт на пару, осторожно, специально тупой бритвой, приоткрыли его и легонько вынули письмо. Гордые успехом, они смогли убедиться, что опыт вещь важная, и упорный труд всегда может рассчитывать на вознаграждение.
' Главный уверяет, что можно обойтись и без гробов. Но, если тебе для выстрела и нужны гроб или два, это понятно. Но ты же двадцать штук заказал. Такое не утаишь, все равно докопаются. Три избушки в прошлом году сожгли, а они потом все нарисовались у тещи в огороде. Неужели там своих гробов нет. В таких делах нечего экономить. Главный сказал, стрелять надо с толком, с минимальной потерей для своих. Главный с тебя потом вычтет за гроб для тещи.
Пока, привет команде, Сережа'.
Глава 9
Немая.
Глава 10
Где объясняется немое, долгое и мучительное удивление супругов Ивановых, владевших ими всю предыдущую главу. Поняв, что письмо не относится к изученной ими ранее категории супружеских измен, решено было Иванову отправить на розыски мэра.
Глава 11
Иванова отложила 'Правду' и приложила к ней маленький, второпях надушенный ландышевыми духами, оставшимися еще от мамы, конверт, с четвертной долей старухиного заработка. Иная правда нуждается и в поддержке. Еще один конверт был со злополучным письмом, явно требующим непременную осведомленность мэра. Приписка Селедкину П.В. в данном случае роли не играла.
Вдруг, в дверь, приветливо распахнутую солнечному дню, вбежал маленький, мгновенный человек и спросил писем.
– Каких писем. Искренне удивились Ивановы.
– Писем, писем и денежных переводов, запальчиво настаивал пришелец.
Трое верзил, загородив дверь, совершенно лишили помещение почтового отделения возможности проникновения последних осенних лучей.
– Да, вот же письмо, мне, Селедкину П.В. сказал человек и схватил не только свое, но и надушенное письмо и несколько даже писем старухи.
Растерянный Иванов, изучивший жизнь лишь по скудной переписке жителей города Н, не знал, что делать. Иванова же наоборот, вцепившись в рукав рокового незнакомца, устойчиво требовала удостоверения личности.
Предполагаемый Селедкин даже порылся в карманах, но вспомнив, что не прихватил с собой документа, миролюбиво успокоил:
' Селедкин – это псевдоним, милая дама. Псевдонимам же документы не выдаются'.
И четверка быстро исчезла в клубах дыма
Начав уже дышать, но, не успев еще подумать, они снова позвонили мэру, и не застав его снова ни в мэрии, ни дома, супруги решили пришествие самозванца Селедкина полностью проигнорировать, как не случившееся. Они с единым вздохом согласных во всем супругов надушили другой маленький конверт, вложив туда свою, уже четвертую часть старухиных денег. На, приветливо вздутые им навстречу в виде различных фигурок, шоколадки они вполне безразлично посмотрели, как на роскошь, уже чужую. Так внезапно и трагически закончилось чаепитие двух супругов – соратников, этих верных городу горожан.
Глава 12
Старуха затопила печь, хотя на улице еще и было тепло, но все время мерзли ноги. Она села на табуретку и вонзила свое лицо, с нацепленными на нос очками, скорее напоминающими лупы ювелира, в первое выбранное из охапки письмо. Сначала она всегда читала письмо. Потом долго думала, потом проверяла, есть ли в конверте деньги и если находила их, то после нехитрого учета, прятала деньги в ведро, накрывала доской и сверху клала гладкий, толстый камень, так что ведро это ничем не отличалась от нескольких подобных с квашеной капустой или малосольными огурцами, хранящимися в подвале. Когда ведро набиралось полным, старуха уносила его, доверяя свои деньги иной судьбе.
Письма же были двух типов, требующие приворота и им противоположные. Иногда кто-то просил у старухи здоровья себе или детям. Находились и алчные духом, просящие только денег. Старуха отвечала им, имеющим, судя по всему, уже и любовь и здоровье, сухим отказом и вкладывала в письмо какую-нибудь поучительную историю, которыми изобиловала 'Комсомольская правда'. Делясь подобным образом с алчными, старуха прочим адресатам предоставляла отчет, настоянный из трав и ее долгого шепота.
Глава 13
Зиночка была доставлена в больницу скорой помощью и сразу же переведена в отделение инсультников, так как психиатрического отделения в больнице не было. Лечащий врач определил ее состояние, долго допрашивая, как мании; какие именно он пока не уточнял, давая Зиночке шанс, который сам давно потерял, когда-нибудь да выбраться из этого заведения. Слова, которые она чаще всего выкрикивала воспаленными губами, были: ' телефон, старуха, не могу больше так жить и, почему-то, мэр'. Мэр просидел в ее палате целый час и уехал домой. Но по дороге, домой ехать, передумал. Его водитель бодро зашел в магазин и вышел оттуда с бутылками вина. Мэр грустил, уткнувшись носом, как в детстве, в холодное стекло. Машина кружила несколько часов по одним и тем же улицам, постепенно спугнув горожан, привыкших мечтать на свежем воздухе. Уже стемнело, когда машина остановилась на центральной улице города. Мэр невесело посмотрел на единственный памятник в городе, постучал в дверь. За дверью ответили. На рассвете он вышел оттуда с заведующей ЗАГСом. Перейдя улицу, они вошли в сонное помещение ЗАГСа. Заведующая, стесняясь надеть очки в присутствии мэра, близоруко улыбаясь, заполнила два документа. Мэр спрятал в карман свидетельство о разводе, а его дама, бережно положила в сумочку, свидетельство вполне противоположного свойства. Так мэр города оказался снова женат.