Бумеранг
Шрифт:
Глава 7
Напряжение между Мишей и Игорем нарастало с каждым днём всё сильнее. Стоило Юле пройти мимо в коротком платьице, как их взгляды намертво прилипали к её ногам. Юля мило смущалась, заметив это, и мужчинам стоило большого труда держать себя в руках. Они уже не вспоминали тот школьный вечер, но явственно видели девушку в своих объятиях. Она и сама расцветала с каждым днём.
Ушла болезненная худоба, сошли синяки. Юля похорошела невероятно, будто сияла. Часто смеялась, и от этого нежного переливчатого звука, от этой яркой улыбки у обоих замирало что-то в груди. А чего стоило держаться, когда девушка случайно касалась,
— Что-то долго у тебя ремонт идёт, — нахмурился Миша как-то раз. — Домой, может, пора собираться? Пора валить, так сказать?
Игорь засел в гостиной с початой бутылкой пива, и спать совсем не хотел. Юля поднялась к себе, а Мишаня слонялся по комнате, как маятник. Оба были не в восторге от компании друг друга и обменивались напряжёнными взглядами.
— Свалю. Скоро уже, — кивнул Игорь. И злорадно добавил: — Вдвоём с Юлькой свалим, будешь снова жить в тишине и спокойствии.
Миша неестественно заржал.
— Разбежался! Так она с тобой и поедет…
— Поедет. — Игорь отпил ещё, никуда не торопясь. На лице его играла улыбка победителя. — Она мне в любви призналась, между прочим.
От такого заявления Миша застыл на месте.
— Во сне твоём призналась? Придётся тебя расстроить, дружище, но Юля любит меня. Даже говорить об этом смешно. Ты же всегда хотел её просто завалить и всё, — рыкнул он. — По-твоему, я ваше первое свидание не помню? Все карманы гондонами набил.
Игорь в долгу не остался, зло оскалился в ответ:
— Как будто ты не хотел. В белом пальто тут стоишь, выделываешься: «Ой, посмотрите! Я ведь не такой!» Когда в подсобке её трахали, тебя заставлял кто-то? За член тянул? Или это ты сам такой же, как я, только строишь из себя святошу!
— Я тогда напился.
— У меня с памятью тоже всё в порядке. Я помню, сколько мы тогда пили и чего. Не настолько ты нажрался, чтоб вообще не соображать.
Миша сверкнул глазами, со злобой стиснул кулаки.
— Ладно, тут ты прав… Я всё понимал… Но потом, потом ведь пожалел! Как же я пожалел, господи! Думал, со временем отпустит, полегче станет. Она ведь цела осталась, даже без синяков почти, только на руках немного… Мы ж не издевались над ней, не били. Я всё убеждал себя, что она не заявила, потому что поняла, что сама нарвалась. И знаешь, что самое поганое? Не становилось легче. Народ со школы нет-нет, да встретишь, кого в унике, кого просто на улице. А Юли нигде видно не было. Один раз с папашей её столкнулся, так тот даже говорить не пожелал. Знаешь, что я подумал, когда на неё у собственного дома наткнулся?! — заорал Миша. — Что вот оно, моё наказание! За всё, что сотворил! Она ведь даже не плакала, не могла уже плакать, только смотрела, как щенок бездомный, которого на середину реки швырнули с камнем. Это я вместо неё чуть не разрыдался, трясло всего, как припадочного. Я ж столько раз думал: а где она? Что с ней сейчас? Живёт, наверное, припеваюче. А она на улице… — тяжело вздохнув, Миша прижал руки к лицу. Потом отнял, заговорил, выделяя каждое слово: — И теперь, когда она со мной и в безопасности, живая, весёлая, вдруг заявляется его величество Игорян и свой хер на неё нацеливает!
— Я, по-твоему, совсем бревно бесчувственное? — в ярости крикнул Игорь. — Не волновался? Не переживал?!
— Конечно переживал! С каждой тёлкой, с которой сожительствовал — переживал! Так сильно, что аж спать не мог, да? Сколько их в твоей койке побывало? Пара десятков
Игорь взбеленился:
— Не твоё дело. Нашёлся тут святоша. Ещё скажи, что сам ни с кем не трахался всё это время, обет безбрачия нёс. Посмотри на себя, ты, обсос! — выкрикнул он. — Меня, значит, грязью поливает, а сам… — Поднявшись с кресла, Игорь приблизился и зашипел, как огромная змея: — Не выйдет твой финт ушами, дружок. В этом говне мы оба замарались по самые некуда. И на Юльку я право имею ровно такое же, как и ты, усёк? Так что зовём её сюда, пусть сама скажет, кто…
Миша, на виске которого бешено билась жилка, не выдержал. Он от души двинул в челюсть, вкладывая в удар всю ненависть. Но Игоря так просто с ног не сбить — тренированный и тяжёлый, он только покачнулся. И тут же взревел, как раненное животное, бросился на соперника, и они кубарем покатились по полу. Какое-то время от кучи-малы слышалось лишь пыхтенье, сочные звуки ударов и приглушённая ругань. Мише придавала сил злость, но Игорь, очевидно, был не в его весовой категории. Победитель поднялся с распростёртого на полу тела.
— Достаточно огрёб? — поинтересовался Игорь, спл"eвывая кровь из разбитой губы. Он скривился: — Давай, ссыкота, вызывай ментов и нажалуйся, как на тебя вероломно напали. А мы уходим — я и Юлька.
Он равнодушно смотрел, как Миша с трудом пытается встать. Тот ухватился за край стола и подтянулся, вставая на ноги. Изящное, породистое лицо его было залито кровью из рассечённой брови, а в глазах костром полыхала лютая ненависть.
— Что, так победы добывают, думаешь? Сила есть — ума не надо, кто сильнее — тот и прав? Нихрена ты не изменился, Гарь, всё такой же урод, как и тогда. Юльку тоже силком потащишь, как в ту подсобку?
Игорь криво усмехнулся. Смысл что-то доказывать, да ещё на словах?
— Захлопнись, — бросил он. — Она бы на тебя даже не посмотрела, сморчок. Где она, а где ты? Ей настоящий мужик нужен, как я. Чтоб защитить мог.
В тайне ото всех Игорь уже подготовился. Переделал спальню на втором этаже, выбросив всё дизайнерское безумие, что в своё время тоннами скупала Жанка на его бабки. Теперь комната была отделана так, чтобы точно понравиться Юльке: светлая, в цветах, с роскошной кроватью. Кольцо для предложения он тоже купил заранее. Он думал о нём, когда проходил мимо кипящего от унижения Мишани к выходу. На тонком Юлькином пальчике смотреться будет отлично. На десять из десяти.
Он не догадывался, что бывший друг тоже хотел пойти этим путём. Что в его кабинете уже дожидалось своего часа похожее колечко, только с камнем помельче.
Миша даже не понял, как за секунду оказался у лестницы, где в нише, прикрытый пейзажем, лежал пистолет. Какое-то мгновение. Кровь барабанами стучала в висках.
Игорь уже держался за ручку двери, поворачивая, когда Миша спустил курок. Отдача толкнула руку, выстрел прозвучал громом. Миша чувствовал едкую вонь пороха и смотрел, смотрел невидящим взглядом.
На лестнице зачастили шаги. Показалась до смерти напуганная Юля, кутающаяся в халат.
Её присутствие заставило очнуться.
— Звони ментам, Юль, — слабым голосом сказал он, глядя в стену. — Я убил человека.
***
Мишу побрили и оболванили под машинку. Без своей щёгольской ухоженной бороды он выглядел странно, будто совсем другой человек на несколько лет моложе. Мужчина побледнел, осунулся и заметно похудел с момента последней встречи. Но когда в комнату свиданий вошла Юля, его тусклые глаза осветились изнутри.