Бункер. Расщепленные тенью
Шрифт:
Скорее всего, я сюда больше никогда не вернусь и не воспользуюсь этим тайником снова, но, тем не менее, заметаю за собой следы. Если кто сюда и заберется, не поймет даже, что тут были другие люди.
Убедившись, что дело сделано как надо, я возвращаюсь.
По пути к машине, пытаюсь оттряхнуть штаны и футболку. От каждого шлепка в стороны разлетается облако пыли. Грязь глубоко въелась в ткань, и мои действия не приносят должного эффекта. Я выгляжу, как бродяга, потерявший свой дом и скитающийся несколько
– Привет! – падаю на водительское сидение, подмигиваю девчонке. – Успела соскучиться?
Она смотрит на меня, не моргая. Ее кожа белая-белая, а в глазах тонна страха.
– Эй, Зай, что случилось? – мне не нравится, как она выглядит.
– Пустая оболочка. – Говорит она еле слышно одними губами.
– Что? – переспрашиваю я.
– Пустая оболочка.
Она выныривает из своего гипнотического состояния, встряхивается и показывает пальцем в сторону. Я поворачиваю голову и вижу его. Бездомного. Он стоит столбом, не шевелится, таращится в пустоту, низко опустив голову. Судя по состоянию одежды, рваной и грязной, он мертв уже очень давно, год или полтора.
– Он меня пугает, – шепчет Сказка.
– Представь себе, меня тоже.
Я стараюсь двигаться плавно и медленно. Аккуратно завожу мотор, не сводя глаз с бездомного. Он слышит звук двигателя, каким-то неловким движением запрокидывает голову набок и стоит так, словно бы со сломанной шеей. Я замираю, готовый молниеносно отреагировать на любое его движение, но он даже не шелохнется. Хотя, кажется, теперь-то он смотрит прямо на нас. Его глаза стеклянные, похожие на те, что пришивают плюшевым игрушкам. В них нет разума, нет души, нет жизни. Я резко даю по газам и на скорости разворачиваю машину. Старый квартал стремительно отдаляется.
Кажется, вырвались.
– Что это вообще было?! – спрашивает Сказка, когда мы отъезжаем на приличное расстояние.
Она только вчера приехала в Город, и я сомневаюсь, стоит ли вот так сразу знакомить ее с самыми страшными монстрами этого места. Хотя, встретить бездомного в Городе посреди дня – это не то, чтобы надо обладать невероятным везением, нет, это надо умудриться попасть в самое редкое и невообразимое стечение обстоятельств. Такие истории относятся к разряду баек. Бездомный в Городе посреди бела дня – чушь собачья! Как и поезд, вдруг возникший на вокзале. Все эти странности так и запутываются вокруг нее тугим клубком.
В машине слишком жарко. Невыносимо.
Торможу на автобусной остановке, выхожу, чтобы купить ледяного напитка в ларьке. Первым делом прикладываю бутылку к голове и только потом отпиваю. Сказка удивленно смотрит на меня из открытого окна машины, ждет ответов, объяснений и, наверное, тоже чего-то холодненького. Беру для нее лимонад и возвращаюсь.
– Это был бездомный, – говорю я. – «Пустая оболочка». Почему ты так сказала?
– Я так сказала?
Стараюсь не смотреть в ее глаза, их ясность
– Именно так и сказала. Когда я вернулся. «Пустая оболочка».
– Наверное… я испугалась. Он был похож на мертвеца. На живого мертвеца. Его глаза были такие пустые… как стекло. Это так страшно.
Она даже не представляет, как это страшно.
– Ты почти права, – трогаюсь с места и выезжаю на дорогу. Пытаюсь собраться с мыслями. – Он не совсем жив. А если говорить начистоту – Город съел его. Но не целиком, а… разум что ли. Личность. Не знаю, как объяснить.
– Что значит Город съел? Как съел? Как собака ест?
Она снова задает не те вопросы. Какая еще собака?
– Зай, давай не будем обсуждать это? Если хочешь, спроси у Сумрака, он у нас специалист по Городу и бездомным. Тебе достаточно знать одно: бездомные опасны. Они не знают страха, у них нет морали и совести, они, – как дикие неуправляемые животные, даже еще хуже. Просто запомни, что от них надо держаться подальше.
Наверное, ее не устроил мой ответ. Наверное, она думает, что я несу какой-то бред. Город ест людей и выплевывает живых мертвяков. Сначала мы ей говорим, что она попала в другой мир, а теперь все больше походит на то, что она очутилась в фильме ужасов. И сценарист полный психопат.
– Волк, – говорит она тихо.
– Что? – резко отзываюсь я, ожидая дохреллион вопросов.
– Не оставляй меня больше одну.
И она отворачивается к окошку, смотрит на улицу печальным щенком, а ее чертова фраза жалит меня в самое нутро, чуть пониже совести. И я не представляю, как вообще мог бросить ее одну в таком месте, рядом с тем, кто несет в себе смерть и сеет ее повсюду. Да я бы даже Питбуля не отдал на растерзание бездомному! Как я смог оставить эту крошку одну? Привезти в такое место и оставить?
– Обещаю.
Я слышу свой голос, и это слово действуют на меня, как удар электрошока. Я редко даю обещания, для меня это, – как клятва на крови, обет. Почему я сказал это? Ответ вспыхивает в сознании тут же – потому что я действительно больше никогда не оставлю ее одну. Никогда больше.
Кто она такая?
Она вообще настоящая?
Надо проверить. Убедиться. Просто успокоить нервы.
– Ты же никуда не торопишься? – в горле пересохло, и мой голос скрипит, как старое колесо. Приходится снова отпить воды. – Заедем в одно фантастическое местечко?
– Фантастическое? – она сияет, как золотое блюдце на солнце, словно и не было всей этой истории с бездомным. – Конечно, поехали!
Глава 8
– Это просто потрясающе! Фантастика! – Сказка вертит головой по сторонам, но все, что попадается ей на глаза совершенно не вяжется с ее словами.
Мы стоим возле небольшого трехэтажного дома. С виду это самый обычный жилой дом: шторки на окнах, белье развешано на балконах, на подоконниках кошки и горшки с цветами. Ничего особенного и абсолютно ничего интересного. И уж точно ничего фантастического.