Бункер. Расщепленные тенью
Шрифт:
Мы переглядываемся.
– Попасть сюда можно по-разному… – Сумрак осторожно выбирает слова. – Но еще никто не приезжал на поезде.
– Ага, значит я первая.
И она снова надолго замолкает. Кошка нервничает, откусывает заусенцы. Ей хочется закурить, но здесь это сделать нельзя, а из курилки и слова не будет слышно.
– А ты? – девчонка вдруг обращается к Питу. – Ты как сюда попал?
Я поражаюсь тому, как она ведет разговор. Почему она спросила именно у него? Почему не спросила, как это бывает обычно, и какие существуют способы? Почему ее голос так спокоен, а на лице нет никаких эмоций? Разве что тонкая морщинка на лбу. Словно она просто-напросто пришла
– Это очень интересно! – Пит счастлив, что вопрос был адресован ему. Он так долго держался и сидел молча, а теперь имеет полное право высказаться. – У всех свой метод. Я свой назвал «Метод радио». Тебе, конечно, интересно, что я имею ввиду! Так вот, слушай. Миров на самом деле много, но они не как планеты разбросаны по всему космосу в разных местах, они все существуют одновременно в одном и том же месте. Создатель Вселенной нашел изумительный способ, который позволяет этим мирам не смешиваться и не нарушать границы другого. Каждый из миров настроен на свою частоту, понимаешь? Как каналы в радиоприемнике. Каждый из нас – такой приемник, и каждый настроен на определенную частоту. Как наше ухо улавливает определенный звуковой диапазон, так и мы сами живем в конкретном диапазоне, привязывающем нас к определенной реальности. Все существа из одного мира настроены на одну частоту и воспринимают друг друга, но не тех, кто живет на другой частоте. Представь, что в этой комнате много других невидимых существ. Они – частые колебания, а мы – медленные, но мы все живем в одной Вселенной, и отличны только по своим вибрациям. Если я сумею у себя вызвать частые колебания, на которых живут они, я немедленно окажусь в ином слое существования, вас я перестану видеть, вы исчезнете, а те, другие, появятся. “Метод радио”, врубаешься? Все частоты существуют одновременно, в одном и том же пространстве и в одно и то же время, но ты будешь в том мире, на волну которого настроен твой внутренний приемник. Если мне нужно перескочить в другой мир, я просто меняю свою частоту и сразу оказываюсь там. Это как переключить радио с одной волны на другую и услышать совсем другую песню, понимаешь?
Я поглядываю на Сумрака. Устроил ли его такой ответ или он решил, что Пит болтанул лишнего? В любом случае, я сделал все, что мог. Проще отправиться сражаться со стихийным бедствием, чем заставить Летуна молчать. Впрочем, мне его ответ понравился, надо бы запомнить, как искусно он выразился. Пригодится, когда буду пудрить мозги девчонкам.
Наша гостья выслушала Пита с хладнокровным спокойствием ледяного дракона.
– Поэтому они исчезли? – ни единой эмоции. – Те близняшки. Сменили частоту? Ушли на другую волну? Переключили свой внутренний приемник?
Мне хочется сделать что-то такое, чтобы ее напугать. Ей что, каждый день рассказывают о параллельных мирах и о том, как можно перепрыгивать из одного в другой, будто через скакалку? Какого черта с ней не так?!
Пит готов продолжить свою бесконечную болтовню, на этот раз окунаясь в тонкости сновидящих, но Сумрак его опережает:
– Нет, они приходят сюда во сне. То есть их тела остаются в том мире, путешествует лишь сознание и душа. Проще изменить частоту ума, чем частоту физического тела, выражаясь языком Пита.
Мне показалось, что на ее лице промелькнуло облегчение.
– А может, я тоже уснула в поезде и попала сюда, может, я скоро проснусь?
– Нет, – возражает Сумрак. – Ты тут вся, целиком.
– Откуда вы знаете?
Мне интересно, как Сумрак будет выкручиваться и объяснять то, чего объяснить нельзя, можно только почувствовать.
– Мы
Этот ответ оказывается вполне подходящим. Она не спорит. Зачем спорить, если мы просто знаем?! Она не возражает. Она думает. Снова. Уже даже я хочу в курилку.
– Если путешествовать по мирам так просто, – рассуждает она. – Значит, я могу легко вернуться к себе? Когда угодно? Когда захочу?
– Я бы не сказал, что это так просто… – начинает хитрить Сумрак.
– Но я не хочу.
И мы все сидим с раскрытыми ртами и таращимся на нее во все глаза. Даже у Пита дар речи пропал, а такого на моем веку еще не бывало. Этому придурку всегда есть что сказать. Но не в этот раз.
– А что? – отвечает она на наши немые вопросы с довольной улыбочкой. – Возможно, это самое увлекательное приключение в моей жизни?! Люди же не попадают в другие миры по ошибке?
Я начинаю ее бояться. Мне интересно, что по поводу всего этого думает Сумрак и меня поражает то, как он смотрит на нее. В его глазах что-то сродни влюбленности. Словно он всю жизнь искал девушку, похожую на нее и, наконец, нашел. Он очарован.
– Мы должны дать ей имя! – взвизгивает Пит и чуть ли не падает со стула.
– А с моим что не так? – удивляется она.
Я на пределе. Мне хочется схватить Сумрака за плечи, трясти его и кричать ему в лицо: «Что не так с ее именем! Дружище! Она спрашивает, что не так с ее именем! Да как она вообще может помнить свое имя?!» Запаникует она, ага, сейчас прям! Будет умолять вернуть ее домой. Ну конечно! Еще немного и паниковать начнем все мы.
– Вообще-то… – Пит растерян. – Обычно люди не помнят своих имен. Когда приходят сюда впервые. И не помнят той жизни, что была “до”. Память стирается, когда проваливаешься в дыры между мирами.
– Но я все помню.
Ее прямота поражает.
– Давай мы дадим тебе имя? – прошу я. – Потому что сейчас ты здесь. А мы здесь всегда так делаем. Правила у нас такие, понимаешь? А свое настоящее имя ты никому не говори. Это не принято. Ладно?
Мне не нравится, как она на меня смотрит. Потому что я не могу прочесть ее взгляд. В этих глазах нет ничего кроме изумрудной чистоты. В них совершенно не за что зацепиться, и я окунаюсь туда целиком. И не понимаю, как можно так запросто пустить в себя кого-то, и как в человеке может быть столько света. И меня волной накрывает безграничная любовь к миру. Теплая и всеобъемлющая. Я начинаю понимать. Она не боится, она не протестует, она принимает все, что происходит здесь и сейчас, и принимает это с любовью. У нее особые отношения с миром.
– Что ж, давайте дадим мне имя! – она улыбается, и я тут же влюбляюсь в ее улыбку и понимаю, что смотрю на нее сейчас точно так, как Сумрак минуту назад.
– Сказка, – неожиданно для самого себя говорю я, и тут же поясняю. – Просто ты появилась тут, прям как в сказке.
– Гром меня разрази, точно! – Пит ударяет ладошкой по столу. – Она вылитая Красная Шапочка, что шла с пирожками к бабушке, а по дороге повстречала Серого Волка!
Похоже, это он намекает на меня. А сам-то? Питер Пэн, жаждущий отвести Венди в волшебную страну!
– Точно, я видела вчера какую-то собаку… – девчонка морщит лоб, пытаясь вспомнить что произошло, пока она была под воздействием Лекаревских экстрактов.
Я помалкиваю о том, что она поначалу напомнила мне Дюймовочку. Вдруг меня не так поймут, начнут сентиментальничать и копаться в моем детстве. Придется совершить кровожадное убийство на глазах у всех, чтобы никто больше не представлял меня симпатичным мальчиком, выросшим на милых добрых сказках.
– Тебе нравится это имя? – спрашивает Сумрак.