Бунт на «Кайне»

Вук Герман

— Слушай, кажется, мой брат Том служит на этом корабле.

Вилли удивленно посмотрел на него.

— По-моему, тут написано «Кайн», — сказал Кифер. — Чертов папашин почерк, невозможно разобрать. Вот здесь, как ты это прочитаешь?

Вилли внимательно всматривался в слово, на которое указывал палец Кифера.

— Все правильно, «Кайн».

— Вроде похоже. Они послали его туда из школы связистов. Вот как!

— Прекрасно! Это счастливый случай. Все равно что приобрести родственника на борту. Ему нравится корабль?

— Нет,

черт возьми. Он написал отцу, что это самая поганая посудина на всем флоте… Но это ничего не значит, — быстро добавил Кифер, видя выражение лица Вилли. — Черт побери, нельзя принимать всерьез все, что говорит Том. Верить ему — все равно что трехдолларовой банкноте [6] . «Кайн», наверное, самый отличный корабль, если он ему не нравится.

— Что он за парень, Ролло?

— Ну, представь себе парня, абсолютно не похожего на меня, это и будет Том. Понимаешь, мы братья только наполовину. Я не очень часто с ним встречался. Его мать была первой женой отца… Католичка. Потом она вышла замуж за протестанта, но ненадолго, и вернулась с Томом в Бостон, откуда она родом.

6

Такой банкноты в США нет.

Кифер отложил письмо, закурил сигарету и лег, положив руки под голову.

— Том интеллектуал, довольно смазливый, пишет рассказы, пьесы, кое-что уже тиснули в журналах. Получает за это неплохие, деньги. Я узнал его немного лучше в колледже «Уильям и Мэри». Том уже был на старшем курсе, когда я там появился. Он проводил время с этими литературными парнями, знаешь, поэзия там при свечах, несколько дам на тот случай, когда гасят свечи… такое вот дерьмо. Мне кажется, он держит меня за идиота, ему всегда было начхать на меня. Он неплохой парень. Милый, остроумный и все такое. Вы, наверное, поладите, особенно если ты будешь читать Диккенса и прочую ерунду.

Первого сентября Вилли и Кифер вломились в общежитие в четыре утра, пошатываясь, под завязку наполненные свининой и виски, которые поглотили на веселой пирушке, устроенной медсестрами. Они свалились в постели, продолжая хихикать и напевать скабрезные пародии на гавайские песни. Вскоре они уже глубоко и мирно спали.

Вдруг Вилли почувствовал, как его трясут, и странный голос шепчет:

— Кейт? Кейт? Вы — Кейт?

Он открыл глаза. Начинало светать. В полумраке он увидел стоящего над ним невысокого смуглого лейтенанта в бесформенном поношенном хаки.

— Да, я Кейт.

— Тогда поторапливайтесь. Меня зовут Пейнтер, я с «Кайна».

— «Кайн»? — Вилли сел. — Он здесь?

— Угу. В 8.00 мы отходим на буксировку мишеней. Собирайте свое барахло.

Вилли сонно потянулся за брюками.

— Слушайте, Пейнтер, я бы рад прибыть на корабль, но я еще пока в офицерском

резерве.

— Нет. Уже нет. Все улажено. Нам передали по семафору о вашем отчислении из резерва. Мы долго ждали вас, Кейт.

Он произнес эти слова любезно, но Вилли почувствовал, что должен защищаться:

— Я делал все, что мог. На несколько часов опоздал в мае, а вы уже ушли. Они запихнули меня в офицерский резерв…

— Черт побери, я бы не винил вас, даже если бы вы вообще не объявились, — сказал Пейнтер. — Мне неприятно прерывать ваш сон. Может, помочь собрать вещи?

Все разговоры велись вполголоса. Кифер храпел. Перекладывая содержимое ящиков комода в свой деревянный сундук, Вилли спросил:

— У вас на борту есть офицер по фамилии Кифер? Том Кифер?

— Это командир моего отделения, — сказал Пейнтер.

— Это его брат. — Вилли показал на спящего. Пейнтер мрачно посмотрел на Кифера. Вилли, уже совсем проснувшийся, заметил, что офицер едва не валится с ног от усталости.

— Он сильно чокнутый? — спросил Пейнтер.

— А что, командир вашего отделения — чокнутый?

— Я не говорил этого. Поторапливайтесь, Кейт. Нас ждут на борту.

— Мы уходим из Пёрл-Харбора навсегда?

— С чего вы взяли?

— Если так, то я разбужу Роланда и попрощаюсь.

— Нет, мы уходим не навсегда. По крайней мере, такого приказа не было.

— Отлично.

Вилли закончил сборы и молча оделся. Он взвалил сундук на плечо и, споткнувшись на пороге, вышел за дверь. Пейнтер шел сзади с двумя его чемоданами и говорил:

— Не удивляйтесь, если возьмем курс на запад и целый год вы не увидите никакой цивилизации. Такое уже случалось.

У дома, в промозглом утреннем тумане, стоял небольшой флотский грузовик-самосвал.

— Не очень классное авто, — сказал Пейнтер, — но это все, что я мог раздобыть в пять утра. Забирайтесь.

Они с грохотом помчались по дороге в направлении стоянки эскадры. Пожитки Вилли скакали и прыгали, словно хотели удрать.

— А где корабль? — спросил Вилли, удивляясь мрачному молчанию лейтенанта Пейнтера.

— Стоит на якоре на рейде.

— Вы кадровый морской офицер?

— Нет.

— А вообще на борту есть кадровые офицеры?

— Трое.

— Вы — из В-7?

— Да.

— Палубная служба?

— Нет, инженерная.

— А в чем заключаются ваши обязанности на «Кайне»?

— Связь.

Вилли удивился:

— Довольно странное занятие для механика, не находите?

— Только не на «Кайне».

— Как я понимаю, вам не нравится «Кайн»?

— Я не говорил этого.

— А что представляет собой корабль?

— Увидите сами.

— Побывали в боях?

— И да и нет.

— Вы уже долго на корабле?

— Как посмотреть.

— На что?

— На то, что вы называете «долго».

— «Долго», я считаю, год.

— «Долго», я считаю, иногда и неделя.