Бунт на «Кайне»
Шрифт:
— Не совсем так. — Кифер коротким кивком дал понять, что оценил комплимент. — Потому что символ хорош лишь тогда, когда корни его крепко врастают в реальность. Все, что я сказал по поводу «Авеля» — было всего лишь ответом на ваш вопрос, облеченный в замысловатую форму. Но я-то, как видите, нахожусь на борту «Кайна».
— Тогда мы все изгои, наказанные за грехи наши, — воскликнул Вилли.
— Какие грехи? У Кейта вид невинной овечки, — возразил Марик. — Вы только взгляните на его нежную физиономию.
— Кто знает? Может, он однажды стащил у
— Тогда я безгрешен, — заметил Гортон.
— Трудно сказать, что считать грехом для дегенерата от рождения, — усмехнулся Кифер. — Может, у себя в каюте ты тайно служишь сатане.
— Я, — сказал капитан, поднимаясь, — собираюсь на «Джонсон», посмотреть фильм об удалом Кэссиди. После Тома у меня мозговое несварение.
«Кайн» покидал Пёрл-Харбор на рассвете. Лил дождь, дул шквалистый ветер.
На мостике было еще темно, когда Марик прохрипел в позеленевшую медную переговорную трубу: «Корабль к походу готов, сэр!» Вилли, находившийся на мостике в качестве помощника вахтенного офицера, был ошеломлен той быстротой, с какой подавались команды и докладывалось об исполнении, перед тем как Марик доложил о готовности капитану. Вилли стоял в форме хаки под теплым дождем, спрятав под мышку бинокль и отказываясь укрыться в ходовой рубке, — ему хотелось показать всем, что он настоящий моряк.
Капитан Де Врисс поднялся по трапу. Он медленно прошелся по мостику, склонился над фальшбортом, проверил силу ветра и положение кормы и отдал короткие команды уверенным, четким голосом. Вилли признался себе, что осанка капитана производит впечатление. В глазах была сосредоточенность, говорившая о знании дела, в движениях уверенность, в жестких линиях рта решительность.
— Ну и что, — сказал себе Вилли, — если капитан эсминца не может ошвартоваться, тогда на что он еще годится? Он уже принял распространенную на «Кайне» манеру видеть действительность лишь с лучшей ее стороны — он считал «Кайн» самым настоящим эсминцем.
Его размышления были прерваны пронзительным звуком парового свистка. Корма стоявшего рядом с «Кайном» миноносца, оттянутая небольшим буксиром, лениво отошла в сторону, оставив узкий, исхлестанный дождем участок свободной воды.
— Убрать все швартовы по правому борту, — приказал капитан.
Неуклюжий матрос по имени Грабнекер с наушниками на голове через минуту доложил:
— Носовые и кормовые швартовы убраны, сэр.
— Левая машина малый назад!
У телеграфа корабельный писарь по прозвищу Пузан повторил приказание и просигналил. В машинном отделении заработали двигатели. Тральщик медленно дал задний ход. Вилли вдруг подумал, что это исторический момент: он впервые выходит в море на борту «Кайна». Но тут же прогнал эту мысль. «Кайн» не должен что-либо значить в его жизни, уж он постарается, чтобы этого не случилось.
— Освободите обзор, мистер Кейт, — резко сказал Де Врисс.
— Простите,
— Стоп машина! — приказал Де Врисс и, проходя мимо Вилли, заметил: — Вам что, обязательно торчать под дождем? Идите в рубку.
— Благодарю вас, сэр, — Вилли с радостью нырнул под крышу. Сильный ветер косо гнал по каналу струи дождя. Капли стучали по стеклам ходовой рубки.
— Ютовый докладывает, буй канала в ста ярдах прямо по корме, — прокричал Грабнекер.
— Вижу, — сказал капитан.
Марик в плаще, с которого стекала вода, всматривался в бинокль.
— По каналу идет подводная лодка, капитан. Скорость десять узлов. Расстояние одна тысяча.
— Хорошо.
— Ютовый докладывает: входящие в канал линкор и два морских охотника прошли ворота, — сообщил Грабнекер.
— Ну, сегодня здесь перекресток Сорок второй улицы и Бродвея, — сказал капитан.
Вилли смотрел на покрытый зыбью канал и думал, что, в конце-то концов, «Кайн» уже бывал в разных переделках. Ветер быстро сносил тральщик на буй. Пространство для маневра между пляшущим буем и кораблями в доках было невелико. С двух сторон к «Кайну» быстро приближались линкор и подводная лодка.
Невозмутимый Де Врисс отдал серию непонятных для Вилли команд машинному отделению и рулевому. В результате тральщик сделал задний разворот и, оставив в стороне буй, пристроился в кильватер за выходящей из канала подводной лодкой. Линкор и его сопровождение прошли на приличном расстоянии по левому борту тральщика. Вилли заметил, что никто из матросов не выглядел потрясенным и не высказывал никаких замечаний, из чего он заключил, что то, что казалось ему таким невероятно сложным, для опытных моряков было совсем обычным делом.
В рубку вошел Марик и вытер мокрое от дождя лицо полотенцем, висевшим на спинке капитанского кресла.
— Черт побери, ну и погодка! — И вдруг, заметив Вилли, который был в рубке явно не к месту, воскликнул: — Какого дьявола вы здесь околачиваетесь? Вы же должны наблюдать по правому борту…
— Капитан сказал, чтобы я укрылся от дождя…
— Черт побери, вы, видимо, мешали ему. Идите. Не растаете.
— С радостью, сэр, — Вилли последовал за ним под дождь и ветер, злясь на себя: что бы он ни сделал, все невпопад.
— Ну, вы что-нибудь поняли из этого маневра на заднем ходу? — спросил Марик, вглядываясь вперед.
— Мне показалось, это обычное дело.
Марик опустил бинокль, посмотрел на Вилли и обнажил в улыбке зубы.
— А вы что, уже когда-нибудь стояли на мостике, Кейт?
— Нет, сэр.
Марик кивнул и возобновил наблюдение за каналом.
— А что? — Вилли вытер залитое дождем лицо. — В этом маневре было что-то особенное?
— Господи, да конечно же нет, — сказал Марик. — Разумеется, любой энсин может управлять кораблем не хуже капитана. Я подумал, чему это вы так удивились, без всякой на то причины. — Он снова улыбнулся и перешел на другую сторону мостика.