Бунтарь Гейдж
Шрифт:
Ветер проносится мимо меня, когда я рассекаю воздух, и сильно бьюсь о стену, но захват держится. Я использую Берту, чтобы сделать небольшую дыру в этаже, ведущем в комнату прямо под тем местом, где остановилась Ария. Я вожусь с настройками гравированной гранаты и устанавливая ее на низкую мощность — она издает действительно громкий звук, но не наносит реального ущерба. Мне просто нужно отвлечение. Я бросаю ее через отверстие, которое сделал при помощи Берты, и жду.
Она взрывается в комнате, и я слышу, как ломается мебель, и кто-то кричит от боли. Упс. Может быть, это немного больше, чем я думал. В любом случае, слышу, как люди
Я помню выражение лица Арии и полное опустошение, которое она чувствовала, когда думала, что ее сумка пропала. Может, это выпало из ее сумки? Проклятие. Я уже забыл про счет, но думаю, что теперь я почти умер за нее семь или восемь раз. Я возвращаюсь в комнату, именно в этот момент открывается дверь.
Три крепких Примуса смотрят на меня с открытым ртом в немом шоке. Одно дело знать, что ты пытаешься поймать Жнеца, другое — увидеть его. Я бросаю поле искажения между собой и ними и бегу к отверстию в стене, сжимая ожерелье в руке. Я свободно падаю в течение нескольких секунд, а затем мой костюм компенсирует тягу, чтобы остановить мое падение.
Я сделал всего несколько шагов, когда плазменные струи начали осыпать меня обломками мусора, едва не задев меня. Одна попадает мне в ногу и рвет нано-переплетение, плавя мою плоть и почти заставляя мою ногу подгибаться. Но броня компенсирует, и я бегу дальше, нога взрывается в агонии.
13
Ария
Я вижу, как Гейдж бежит из-за угла с моей сумкой через плечо и лучами зеленой и фиолетовой плазмы, проходящими возле него. Здания взрываются, и улица разрушена, выстрелы пролетают мимо него. Давосо достает два револьвера. Тор и Велакс бегут к источнику выстрелов.
А Гейдж бросает сумку у моих ног, затем поворачивается и так быстро бежит к своим преследователям, что обгоняет Тора и Велакса. Он исчезает из поля зрения позади ряда зданий, и я слышу, как раздаются четыре оглушительных выстрела. Гейдж небрежно выходит из-за угла, тонкий пистолет в руке все еще дымится. Тор и Велакс остановились, выглядя смущенными.
Давосо чертыхается, убирая свои пистолеты.
— Выпендрежник.
Но я смотрю только на сумку. Она опалена, и почти все, что нашла внутри, было сожжено до неузнаваемости. Меня волнует только одно. Я бросаю испорченые и почерневшие вещи повсюду, ища более лихорадочно другие. Когда достигаю дна сумки, чувствую едва подавленный поток эмоций. Оно пропало. Я дрожу от рыданий. Ожерелье, которое отец подарил мне перед смертью, было в сумке. Я всегда кладу его рядом со своей кроватью, когда сплю, и мне кажется, что он все еще здесь. Мысль о том, что это может быть потерянно, вызывает слезы и физическую боль.
Гейдж опускается на колени передо мной в большой руке что-то зажато. Я чувствую проблеск надежды, когда он разжимает пальцы. Это ожерелье.
Дыхание перехватывает, и я медленно беру его у него. Облегчение омывает меня так сильно, что целуюсь с ним, прежде чем осознаю, что делаю. Я полностью потерялась в тот момент, мой мир в мягкости его губ и тепло его языка возле своего.
А
Я вырываюсь, отдаляясь и глядя на него.
— Что ты делаешь? — Спрашиваю я.
— Я мог бы спросить у тебя то же самое, — говорит он. — Это ты бросилась на меня. Я просто вел себя вежливо.
— Хватая меня за задницу?
Он пожимает плечами.
— Мне показалось, ты могла бы обидеться, если бы я не сделал это.
Давосо, Тор и Велакс неловко возвращаются к шаттлу, пока мы спорим.
— Так ты просто притворялся? — Спрашиваю я, чувство гнева смешивается с смущением. Одно дело думать, что могу держаться от него на расстоянии, а другое — делать это. Еще хуже, когда я знаю, каково это ощущать его, его губы. Что притворяться, это был лучший поцелуй в моей жизни. Честно говоря, я могу посчитать на одной руке, хорошо, на одном пальце, сколько раз целовалась с парнем, и это даже не идет ни в какое сравнение.
Я чувствую безрассудное желание, нарастающее во мне, желание притянуть его и поцеловать снова, чтобы он почувствовал то же самое, что и я в тот момент. Даже делаю шаг навстречу ему, но Давосо кашляет, прежде чем я еще больше сконфужусь.
Звук похожий на выстрел заставляет меня понять, что я совершенно забыла, что мы стояли посреди улицы, в то время как три Примуса наблюдали за нами… что бы мы ни собирались сделать. И о чем, черт возьми, я вообще думаю? Я сказала, что позволю себе наслаждаться поездкой, но не сказала, что изменю себе. Моя мама нуждается во мне. Я знаю, что она сказала бы мне наслаждаться и не беспокоиться о ней, но также знаю, что ей становится все хуже, быстро. Приобретение лекарства — только первый шаг, временное улучшение. Но сейчас это единственное, что я могу сделать, так что мне лучше начать делать то, что должна.
С достоинством, какое могу показать, я вытираю рот и поднимаюсь по трапу шаттла, выпрямив спину и высоко подняв голову. Это похоже на путь позора, но не могу позволить своему лицу показать, насколько я смущена. Гейдж следует за мной, не показывая ни малейшего стыда. На самом деле, он носит гордую ухмылку на лице.
— Хорошо, прежде всего, — говорит Давосо, когда мы все на борту. — Это стало слишком опасно. Ты можешь угрожать мне сколько хочешь, Жнец, но Ария имеет право знать.
— Осторожно… — Говорит Гейдж.
— Гейдж работает на Адмирала Гая. Его послали убить нас. И если мы хотим, чтобы все эти чертовы суперсолдаты не гнались за нами, мы должны выбросить его с корабля и оставить здесь.
Слова ударили меня как сильный удар в живот. Как раз тогда, когда я начала чувствовать, что мои сомнения по отношению к нему исчезают.
— Я бы хотел увидеть, как ты попробуешь, — рычит Гейдж.
На мгновение я думаю, что его глаза на самом деле светятся оранжевым, и думаю, что вижу, как усики дыма поднимаются из его ноздрей.
— Ты солгал мне, — говорю я тихо. Такое чувство, что все вокруг меня разваливается. И чувствую себя идиоткой из-за доверия к нему.
Он качает головой.
— Обычно я делаю вещи намного хуже лжи. Я калечу, ворую, предаю, убиваю. Все что угодно. Ложь едва заметна на моем радаре, ясно? Главное, что я теперь на твоей стороне.
Я сжимаю кулаки.
— Нет. Нет, это не все, что имеет значение. Доверие имеет значение. Мои чувства важны. — Слезы текут из моих глазах. — Как можно просто влезть в чью-то жизнь и предать? Что еще было ложью?